Антон Леонтьев - Вечность продается со скидкой

– Ну и что ты делаешь? – услышал он сварливый голос. Генрих открыл глаза и в ужасе обернулся. Перед ним возвышалась нелюбимая жена. Видимо, процедура заклинаний длилась так долго, что Кузнецов потерял счет времени. Зоя вернулась из театра и теперь внимательно рассматривала начерченную на паркете пентаграмму.

– Решил заняться черной магией, дорогой? – Она прошествовала мимо Генриха. Полы манто задевали и размазывали рисунок, который он так тщательно копировал из фолианта. – Я тебе давно говорила, что это настоящая золотая жила, а ты все противился.

Зоя вытащила портсигар и достала любимую ментоловую сигарету. Затем нагнулась, чтобы прикурить от свечи. Генрих облегченно вздохнул. Несмотря на всю свою решимость, он до сих пор испытывал непонятный страх перед Зоей. Бывшая парикмахерша имела над ним таинственную силу.

– Что это? – Она пригляделась к имени, которое было вписано в каждый из секторов пентаграммы. – Ну-ка, ну-ка…

Генрих попятился. Так и есть, она увидела собственное имя! В центре изображения покоилась расческа с ее волосами, чашка с кровью, в которой была утоплена Зоина цепочка.

– Генрих, ты собирался извести меня при помощи магических сил! – Голос жены звучал на редкость слащаво и спокойно. – Тебе не следовало так поступать, мой милый. Я давно подозревала, что ты меня ненавидишь, неблагодарный мерзавец! Я вывела тебя в люди, дала путевку в жизнь, а ты вон как отплатил мне за все благодеяния!

– Зоя, ты не так поняла, – залепетал Кузнецов.

Он клял себя за непредусмотрительность. Неужели силы, к которым он взывал, просто зло пошутили над ним?

– Ты дурак, – сказала Зоя зловещим тоном. Она выглядела слишком спокойно, и это не нравилось Генриху больше всего. – Теперь я знаю, что нужно с тобой делать. У меня на примете есть молодой и перспективный парнишка из Сибири. Думаешь, он не заменит тебя? Еще как заменит! Ты начинаешь выдыхаться, Генрих, как откупоренная бутылка шампанского. Завтра же я расскажу всем о том, какой ты пройдоха! Все узнают, что ты обманываешь клиентов. Я встречусь с Галиной Леонидовной…

– Тебе никто не поверит, – голос Кузнецова звучал неуверенно. Эта расфуфыренная стерва хочет не только разрушить его блестящую карьеру, она задумала дать ему отставку и заняться новым протеже. Не получится. – Зоя, нам нужно все обсудить на свежую голову, – сказал Генрих, судорожно ища путь к примирению.

– Обсуждай, но не со мной. Я тебя уничтожу. Я это смогу, ты меня знаешь, милый мальчик.

Последние слова она произнесла с откровенным издевательством. Оттолкнув Генриха, супруга проследовала в спальню, сгребла с туалетного столика пузырьки и баночки, вытащила из сейфа несколько увесистых шкатулок с драгоценностями и перетянутые резинками пачки денег.

– Это мое, и попробуй возрази, – она положила все в сумку из крокодиловой кожи. – Пока, любимый супруг. Если надеешься, что при разводе получишь часть квартиры, то ошибаешься.

– Что ты делаешь! – взвизгнул Генрих. – Я стремился к тому, что имею, пятнадцать лет.

– А я, если помнишь, целых пятьсот. – Зоя откровенно издевалась. – Чао!

Злоба застлала Генриху глаза. Он бросился за женой, которая, не ожидая от тщедушного и трусливого супруга подвоха, направлялась к двери. Зоя обернулась на шум и, саркастически приподняв бровь, спросила:

– Ты хочешь меня убить? Довершить то, что выпрашивал у Вельзевула? Ну, смелее. Не можешь? А ты, оказывается, полное дерьмо, Генрих.

Кузнецов ударил Зою по голове кулаком. Она вскрикнула и выронила сумку.

– Негодяй! – прошипела она. – Ты поднял на меня руку. Да кто ты такой! Ничтожество. Был и остаешься ничтожеством!

Именно тогда он с бешеной силой и толкнул Зою. Та, охнув, полетела по направлению к массивному столику из желтого мрамора и, задев его, неловко повалилась на паркет. Генрих отдышался. Зоя лежала без движения. Наверное, притворяется, решил он. Хочет его испугать. Он подошел к жене. Та замерла в скрюченной позе, поджав ногу.

– Эй, Зоя, хватит ломать комедию, – произнес он сиплым голосом. – Мы же цивилизованные люди, давай поговорим, раз ты выдвигаешь финансовые условия.

Зоя не отвечала. Генрих наклонился и с ужасом увидел, как из разбитой головы жены струится густая кровь. Он взялся за ее запястье. Пульс не прощупывался. При падении Зоя задела виском литую бронзовую ножку стола, выполненную в виде хищной лапы грифона. Генрих огляделся. Исполнилось то, к чему он так давно стремился. Зоя умерла. Не потребовалось даже вмешательство темных сил. Или…

Он потушил свечи, боясь взглянуть на тело. Неужели его темная молитва услышана и некто очень могущественный ниспослал ему избавление от вздорной шантажистки? Он в буквальном смысле слова подскочил, когда раздалась мелодичная трель дверного звонка. Генрих в ужасе метнулся к Зое. Крови натекло много. В квартире раскардаш, на полу – огарки свечей, полустертая пентаграмма и изображение козлиной морды, в коридоре веером рассыпаны купюры и драгоценности, которые выпали из сумочки Зои. Открывать дверь никак нельзя.

– Зоя, Генрих! – услышал он чей-то голос. – Открывайте, вы что, заснули! Вы же дома, консьержка сказала!

Приперся кто-то из знакомых. Проклиная его на чем свет стоит, Генрих кинулся судорожно затирать кровь, но только развез ее по полу. Затем ухватил Зою за плечи и потащил тело в спальню.

Звонки не стихали, знакомый настойчиво желал ввалиться в гости. Генрих даже немного успокоился. Он никого не пустит в квартиру. Наконец через долгих полчаса незваный гость удалился. К тому времени Генрих, стараясь ступать как можно тише, вытер практически все следы крови в коридоре. Собрав деньги и драгоценности, он запихнул их снова в сейф. Свечи сгреб и бросил в ванной. Если бы не тело Зои, которое лежало на ковре в спальне, он бы счел, что все в ажуре.

Что же ему делать с трупом? Не могло быть и речи о том, чтоб вызвать милицию. Несчастный случай – это слишком подозрительно, тем более что он уничтожил столько улик. Если попросить кого-нибудь из МВД спустить дело на тормозах, то это значит стать навсегда заложником собственной мимолетной глупости. Нет, Кузнецов, как это у него бывало в критические моменты, моментально сообразил, что нужно делать.

Стояло начало октября. Погода уже осенняя, но еще было тепло. Он подхватил тело жены, стараясь повернуть его так, чтобы скрыть разбитый висок. Положил труп около входной двери, затем достал из бара бутылку водки и щедро вылил содержимое на жену. Аромат тот, что надо. За версту разит. Пришлось взять другое манто, так как прежнее оказалось испачкано в крови.

– Машину через десять минут, – приказал он в трубку шоферу. – Я сам поведу. Мы с женой едем на дачу.