Антон Леонтьев - Шпионка, пришедшая с севера

— Спасибо, Коля, но я к тебе по делу, — уставшим голосом произнес Виктор Викторович.

Милованов отметил, что его старинный приятель постарел. Еще бы, на него обрушилось столько всего.

Николай Леонидович прекрасно знал Таню, девушка ему нравилась, он даже когда-то подумывал о том, что она могла бы стать подходящей парой для его старшего сына, Павла. Он сделал правильно, что нашел своему мальчику подходящую супругу — дочь министра сельского хозяйства.

Виктор Викторович прошаркал по кабинету и опустился в кресло. Он двигается как старик, подумал Николай Леонидович. Ему стало чуть жаль Полесского.

Милованов сам принял решение о том, что курьером, который повезет микрочип в Москву и возьмет, таким образом, на себя основной риск, станет Таня. Вначале он хотел, чтобы микрочип оказался в багаже самого Полесского или его молодой супруги. Но девчонка, студентка, кому она нужна? Она не привлечет излишнего внимания. Но нет, он ошибся. Такое бывало очень редко.

Николай Леонидович едва не сорвался, когда его бывший шеф, а ныне глава советского государства, узнав о постигшей спецслужбы неудаче, наорал на него. Николай Леонидович знал, что Юрий Владимирович абсолютно прав. Они не раскусили американцев, которые жутко подставили их. Целую ночь после напряженного разговора в кремлевской больнице, где лежал Андропов, Милованов просидел на даче в кабинете. На столе выстроилась целая батарея бутылок и графинов. Он только глядел на них и думал. Он сумел победить непреодолимое желание напиться и забыть о том, что произошло.

— Конечно же, Витя, я помогу тебе всем, чем смогу, — сказал Милованов. Он нажал кнопку селекторной связи и попросил две чашки кофе. Вместо спиртного он увлекся кофе, выпивая по десять чашек в день.

— Ты ведь знаешь, в какой ситуации я оказался, — глядя в паркетный пол, начал Виктор Викторович. — Только не говори, Коля, что ты не в курсе. Даже моя домохозяйка, которая никогда не читала газет и не смотрела телевизора, обо всем осведомлена.

Еще бы, мелькнула у Милованова горделивая мысль, именно с моей подачи все в СССР знают о том, что дочь советского посла в Бертране, стране, которую на карте можно отыскать только при помощи увеличительного стекла, стала жертвой гнусных интриг и инсинуаций, мозговым центром которых является ЦРУ. О Тане практически ничего больше не говорили, напирая на то, что Америка лелеет тайные планы очернить советскую разведку любыми путями. Николай Леонидович и в самом деле не думал о Тане. Девушка сидит в тюрьме — ну и что с того?

— Я знаю, что случилось с Таней, — лицо Николая Леонидовича приняло соответствующее выражение. — Это ужасная история, Витя, я тебе сочувствую.

— Мне бы очень хотелось взглянуть в глаза тому, кто все это затеял, — проронил Виктор Викторович.

Милованов чуть напрягся. Неужели Полесский знает?

Нет, он ничего не может знать. Он пришел к старинному другу, который работает в Комитете, чтобы просить о помощи.

— Витя, ты же знаешь, чем я занимаюсь, — произнес Николай Леонидович. — Ловлю преступников, разведывательная деятельность не по моей части. Да и вообще, мне уже намекали, что пора на пенсию. Сам знаешь, старые кадры уходят, новые приходят.

Милованов лукавил. Он не собирался в ближайшие годы уходить со своей должности. Неудача с «Рыжей лисой» мобилизует силы, она подстегнет реформы в Комитете. Несколько лет, всего несколько лет — и КГБ станет самой могущественной организацией в мире.

Юрий Владимирович именно тот человек, который понимает, что нужно Советскому Союзу. Америка окончательно зарвалась, ее следует поставить на место.

— Коля, — продолжил Виктор Викторович, — помоги мне. Я вижу, что со мной никто не хочет беседовать.

Никто не желает вытащить Таню из этой передряги.

У тебя есть знакомства, ты вхож на самый верх. Не мог бы ты…

Постучавшись, вошла пожилая секретарша с подносом, на котором стояли две дымящиеся чашки с кофе.

Николай Леонидович поблагодарил секретаршу. Та скрылась за массивной, красного дерева полированной дверью.

— Не мог бы ты навести справки, Коля?.. Таня — моя единственная дочь, ты же как отец меня понимаешь. Я не могу допустить, чтобы она осталась в тюрьме.

— Конечно, Витя, я тебя понимаю. Кстати, попробуй кофе, настоящий, из Бразилии. Я в последнее время стал настоящим кофеманом…

Милованов посмотрел на Полесского. Что же, Витя, именно тебе пора на пенсию. Неужели ты еще не понял, что поступил неверно, когда угрожал и по-бабски истерично заявлял, что дашь пресс-конференцию иностранным журналистам. Еле удалось отговорить его от этой нелепой и опасной затеи. В любом случае допустить этого было нельзя, Милованов уже готовился к тому, чтобы применить силовые меры, но они не понадобились. Постарался Игорь. Николай Леонидович знал: пройдет двадцать лет, и Игорь займет его место. Способный молодой человек. Именно такие и нужны Комитету.

— Для меня это крайне важно, — Виктор Викторович вжался в кожаное кресло. Он практически не спал четыре дня, иногда только проваливаясь в забытье, которое вновь сменялось бодрствованием. Таня, он предал ее, оставил одну в Бертране. Он ненавидел себя…

Ненавидел.

— Витя, ты меня знаешь сорок пять лет, — сказал Милованов. — Я, можно сказать, отношусь к тем, кому известна твоя подноготная, как, впрочем, и тебе моя.

Я никогда не бросаю друзей в беде.

— Значит, ты мне поможешь? — встрепенулся окрыленный надеждой Виктор Викторович. — Коля, как я тебе благодарен, Таня, моя девочка…

— Будешь благодарить меня, когда Танюша окажется в Москве, — произнес Милованов. — Я попробую поговорить, но ничего обещать не могу. Сам понимаешь, что Советский Союз прилагает все усилия к тому, чтобы ее освободить. Рано или поздно мы этого добьемся. Ей придется предстать перед судом, но согласись, это огромная победа нашей дипломатии, что Таню не выдали США, а оставили в Бертране. Бертран, как ты сам знаешь, независимое государство, там судебная система независима от верховной власти. Князь Клод-Ноэль обещал нам всемерную поддержку. Все будет хорошо.

На самом деле Николай Леонидович давно принял решение, которое поддержало и руководство, — Полесскую не спасти, а ломать из-за нее копья на мировой арене чревато непредсказуемыми последствиями. Девушка — неизбежная жертва. Отношения с Америкой и так донельзя скверные. Рейган, того и гляди, затеет войну, нужен только повод. Бертранская история слишком дурно пахнет, да и Комитет оказался в ней не на высоте. Теперь необходим крупный успех. Николай Леонидович уже работал над новой операцией. «Рыжая лиса» осталась в прошлом. Как и Полесская.

— Подожди немного, — сказал Милованов. — И прошу тебя, Витя, никаких глупостей.