Анастасия Монастырская - Мозгоед

— Но он же…

— Ему все равно не помочь, малышка! Пойдем отсюда… — Даже в такой ситуации он сумел быть убедительным. — Не переживай, зайка, это не твоя проблема.

— Но тогда он умрет.

— Значит, у него судьба такая.

— Извини, Дэн, — всхлипнула Злата. — Боб говорит, что ты, наверное, умрешь. Мне очень жаль…

На меня смотрели круглые от ужаса глаза. Светлые локоны рассыпались по плечам. Не женщина — мечта. Последнее желание приговоренного к смерти. Она была прекрасна, добра и без пяти минут порядочна. Впрочем, что тут удивляться? Хоть один человек в нашей шайке сохранил в себе что-то пристойное.

— Прости, я не могу, — теперь она вкусно и красиво рыдала. Ярославна бы сразу удавилась от зависти. — Я действительно ничем не могу тебе помочь.

— Спасайся сама, — едва слышно ответил я и понял, что слукавил: сейчас она была в большей безопасности, чем я.

— Док! — держась за дерево, Боб наклонился над болотом. — Утони с достоинством! И не тревожь покой мертвецов! Они мечтали, спать вечно!

Он бросил на мшистом бережку рюкзак, словно брезговал прикасаться к моим вещам.

— Меня засосала опасная тряси-ина! — заорал я им вслед, но никто не оглянулся. Для них я действительно умер. И это было самое удивительное открытие за весь день. — Вернитесь! Эй, кто-нибудь! Пошутили, и хватит!

Зря только дергался — противная склизкая жижа доходила уже до пояса. Жаль, я не барон Мюнхгаузен: мог бы вытащить себя за косичку. Вот только косички у меня нет — лишь стриженый затылок.

Два года назад ко мне пришел пациент. Круглолицый и очень веселый:

— Привет! Я — Костик из подполья!

На самом деле он был Костик Заболотный. Милейший парень, но с маленьким тараканом в голове. Любил бродить по болотам и искать трупы наших предков. Когда предки не отыскивались, Костик приходил ко мне — за моральной поддержкой:

— Понимаешь, док, есть торфяные болота, а есть просто болота. И между ними лежит большая разница.

— А где она лежит?

— Какая разница?! Главное, что она есть, — черный следопыт не понимал черного юмора. — Не перебивай! Так вот, в торфяных болотах такие, как я, очень редко находят мумии. Почему рабочим на торфяных разработках везет намного чаще?! Может, мне податься в рабочие?

— Костя, что ты там будешь делать?! Ты же ни хрена не умеешь с двумя дипломами о высшем образовании!

— Я буду внимательно смотреть! — горячился Костик. — Понимаешь, эти разработки сейчас механизированы. И машины просто перемалывают кости. А ведь это… это средневековые кости. Им цены нет! Представляешь, лет шестьдесят назад если кто-то находит в болоте труп, то сразу же резал его на куски, а потом загружал в формалин!

— Варвары!

— Вот и я говорю! Они даже толком не могут исследовать то, что нашли! Помнишь мальчика из Ольденбурга?!

Мальчика я не помнил, но для Костика это не имело никакого значения:

— Нашли его в 1922 году. На шее — три ножевых ранения в прекрасном состоянии.

— Это как?

— Ну, будто только сейчас убили! Чик-чик и в дамки! Док, ты иногда такой тупой, что я просто удивляюсь. Слушай дальше! Выяснилось, что мальчик плотно покушал: в желудке были зерна злаков и семена растений — для тех лет обычная пища. Охренеть, они даже знали, что он ел перед смертью! А когда в желудке нашли яблочное семечко, то решили, что его убили осенью! Тут я, конечно, сомневаюсь, но ученые стоят на своем! Парню связали руки за спиной, перед смертью пытали. Знаешь, сколько ему лет?

— Ну?

— Две тысячи триста с хвостиком. Это после смерти. А когда малыша зарезали, только-только исполнилось семь годков. В общем, когда его нашли, то сунули в какую-то лоханку с формалином — типа отдыхай до лучших времен. И так он отдыхал до 1952 года. А теперь цитирую: «Ученых интересовала, главным образом, не причина смерти — было ясно, что ему перерезали горло — а мотивы убийства. К сожалению, исследовали мумию грубо, примитивно и не получили нужных результатов. Удалось только установить, что на бедре мальчика была зажившая рана, но почему его убили, осталось невыясненным». Как они могли узнать, почему убили пацана?! У него чего, посмертное письмо имелось с собой?!

— Вряд ли он умел писать, Костик.

— Док, почему люди такие идиоты?!

— Не знаю. Могу лишь успокоить, что идиоты не все, иногда попадаются полные придурки.

— А… — задумчиво протянул Костик, явно не зная, радоваться услышанному факту или нет. — А про девочку из Виндеби помнишь?

— Виндеби — это где?!

— Какой ты серый, док! Виндеби — это северная Германия. Там нашли труп девочки с наполовину обритой головой. А на теле у нее лежал березовый кол. Наверное, он в нее был сначала воткнут, но за давностью лет выпал… Дырка в груди была. Доподлинно знаю.

— Не осиновый?

— Я проверял — березовый! Девочке было четырнадцать лет, и сначала решили, что она занималась проституцией, за что ее и утопили в болоте. Но потом выяснилось, что она голодала. Наверное, как и я, совершенно не умела зарабатывать себе на жизнь. Лучше бы стала шлюхой…

— Костик!

— Жалко ее, док! Как вспомню, так плачу! Ни за что бедняжка пострадала! А ведь на личико даже вполне ничего! Я фотографии видел…

Через неделю он снова ворвался ко мне, потрясая распечатанными листками бумаги:

— Эврика! Теперь я знаю, как умру! Слушайте, док! «Торфяные болота в Северной Европе возникли после окончания последнего ледникового периода, примерно десять тысяч лет назад. Различаются низинные и верховые болота. Низинные болота связаны с грунтовыми водами, содержание питательных веществ в них очень высокое, и органические вещества в них быстро разлагаются. Верховые болота часто расположены на водоразделах рек, они питаются за счет избытка выпадающих осадков. Верховые болота, как правило, не соединяются с грунтовыми водами, и в них очень мало питательных веществ. Щелочной показатель рН такой воды составляет от 3,6 до 4, что соответствует кислой среде». Понимаете, в чем тут особенность, док?! В кислой среде! Так, это неважно. А, вот: «К верховым относятся, в основном, торфяные болота, поросшие мхом сфагнумом. Это растение содержит дубильное вещество танин, так что в верховых торфяных болотах имеются идеальные естественные предпосылки для консервации органических материалов.

Для того, чтобы труп в торфяном болоте хорошо сохранился, необходимо сочетание трех основных условий. Во-первых, тело должно быстро погрузиться в болото, чтобы исключить воздействие на него кислорода из воздуха. Во-вторых, так называемые гуминовые кислоты в болоте препятствуют воздействию на ткани трупа гноеродных бактерий. Но главную роль в процессе мумификации тела играет танин, дубильная кислота. Молекулы танина замещают водородные „мостики“ между отдельными коллагеновыми волокнами соединительных тканей — происходит дубление кожи и ее консервация. Внутренние органы и волосы в верховых болотах сохраняются, мышечная и жировая ткани постепенно разлагаются, кости под действием кислой среды размягчаются и частично растворяются». Как все просто, а я мучился! Теперь ты знаешь, что со мной делать, когда я умру.