Мария Жукова-Гладкова - Выйти замуж за олигарха

Я вспомнила одну мою знакомую, которая считала, что у нее из-за слишком большого носа не складывается личная жизнь. Она сделала пластическую операцию – и почувствовала себя другим человеком. Стала подавать себя по-другому и на самом деле удачно устроила личную жизнь. Если пластическая операция помогает избавиться от комплексов, то ее, конечно, нужно делать. А если не помогает? А если уродует? В общем, вопрос спорный, сколько людей – столько и мнений. Сама я пока еще не задумываюсь, но на косметические процедуры хожу.

Я решила, что насчет изменения голоса после операции на щеках мне нужно будет посоветоваться с патологоанатомом Василием, как с самым близко знакомым врачом. Если не знает, найду другого консультанта.

– Вы с ней давно знакомы? – спросила я у Витькиной жены про мать Фисташкова.

– Лет двадцать, – ответила Вероника. – Даже больше. Мы с Витькой в девятнадцать лет поженились. Много раз вместе бывали в гостях у Фисташковых. Знаете, дело даже не в пластических операциях. Она изменилась за эти два или три года. Вроде как операции ей на психику подействовали. Да, она всегда тряслась над любимым и единственным сыночком, жениться ему не дала. А было на ком. Сколько таких матерей своей эгоистичной любовью портят сыновьям жизнь? Ладно, Темка богат, будет кому за ним ухаживать. А другие мужики, живущие до старости с мамами? То есть до смерти мам? Остаются одни, попадают в лапы к хищницам, которые выкидывают их из квартир. Ведь среди тех, кто в нашем городе лишился жилья, довольно большой процент таких сыновей. Да вы сами должны об этом знать. Пресса об этом много писала. Большинство таких мужиков совершенно не приспособлены к жизни. Все бытовые вопросы всегда решала мама. Есть и исключения. Один из них – Артем. Родительница стимулировала его – он поднялся, чтобы отделаться от ее опеки. Но так и не женился. Он не сделал этого, пока был бедным, теперь-то ему крайне сложно найти жену. Чем богаче мужик, тем подозрительнее и требовательнее становится. Растет состояние – растут требования.

Я спросила, где сейчас живет мать Артема Фисташкова.

– В их квартире.

Вероника пояснила, что Артем вначале купил большую квартиру, отделал ее, потом занялся загородным особняком. Пока он жил в новой квартире, мама обреталась в их старой, полученной от государства в советские времена. Потом, после переезда сына за город, обосновалась на новом месте. Что с первой квартирой, Вероника не знала.

«Значит, могли и туда «привидений» направить, – подумала я, – раз это жилье Фисташкова».

– Да, вот еще что, – снова заговорила Вероника. – Раньше она очень стильно одевалась, а тут вроде стала изменять сама себе. У нее это случилось после пластической операции, – сообщила Вероника. – Это я сейчас понимаю. Изменилась и внешне, и внутренне. Будто ей не рожу перекроили, а мозги провентилировали или просто в башке покопались.

Я спросила, много ли Вероника общалась с матерью Артема в последние годы. Оказалось – почти не общалась. Она ее видела на каких-то мероприятиях и поразилась исчезнувшим пухлым щечкам и новому стилю. Вероника даже думала, что мадам Фисташкова ее избегает.

«Ну, этому может быть несколько объяснений, – подумала я. – Например, нежелание общаться с пьяной Вероникой».

Вслух я поинтересовалась, где отец Артема. Он вообще когда-нибудь существовал?

Оказалось, да, и это отдельная история. Отец был известным ученым, химиком. В чем именно специализировался, Витькина жена не знала и сама его ни разу не видела. Он сбежал из СССР на Запад еще в советские времена. Артем (как и Витька с Колькой) тогда еще учился в школе. Фисташков-старший поехал на какую-то международную конференцию и не вернулся. Вероника не представляла, в какой он осел стране, и не уверена даже, знал ли об этом сам Артем. С тех пор от него не было ни слуху ни духу. Витька как-то спросил у Артема, не пытался ли он найти отца после того, как времена изменились и железный занавес рухнул, но Артем резко ответил, что слышать про него не желает.

Такая реакция была понятна и Витьке, и Кольке, и Веронике, выросшим в советские времена. Конечно, все учителя понимали, что ребенок не имеет никакого отношения к побегу отца, но представители одной известной организации из трех букв неоднократно наведывались и в школу. Артем рассказывал друзьям, что долго находился под наблюдением. Матери пришлось бросить работу, и она по утрам мела улицы, а по вечерам мыла полы в каком-то магазине. Их уровень жизни значительно опустился. В одно мгновение Артем превратился из сына известного ученого, выезжавшего за границу (что много значило в советские времена), в сына предателя Родины. По словам Вероники, Фисташков до сих пор не ест картошку – наелся в самый трудный период своей жизни. Килограмм картошки тогда стоил десять копеек (советских), и это была основная их с мамой пища.

– После той истории с отцом Артема мама стала трястись над сыном. Возможно, и на него она повлияла, то есть конечно повлияла, но я имела в виду, что именно та история смогла стать толчком для дальнейшего. Он хотел не только вырваться из-под опеки, но и никогда не жить в нищете, показать, что сам на многое способен, а кто отец – не играет роли.

– Побег отца не мешал ему в новые времена?

– Вроде нет… Ой, чуть не забыла! У него же еще и родственник-кагэбэшник имеется! То ли двоюродный дядя, то ли даже троюродный… Не помню. И Витька, наверное, не помнит. Надо у Артема спрашивать. Дядька помочь пытался, но у него самого были проблемы. Можно подумать, что отец Артема кому-то говорил, что намерен сбежать!

– Мог говорить, – заметил Пашка. – Может, собирался потом жену и сына вытащить?

– Как? Времена-то были совсем другие. Вы двое еще детьми были. Не можете все помнить. А я-то вас лет на десять, если не на пятнадцать старше. Я почти на сто процентов уверена, что тот, кто планировал остаться на Западе, не делился своими планами ни с кем. А вдруг какие уши услышат? А вдруг прослушка в квартире? В общем, Артем с дядькой после этого дела очень сблизился. И когда они фирму организовали с Колькой, то были под кагэбэшниками. С самого начала. Никакую братву туда и близко не подпускали. И Витька мой тоже под ними. И доволен.

– А сейчас охрана у Фисташкова откуда? – спросила я.

– Эти мальчики-то? Понятия не имею. Начальник службы безопасности, его заместители – все из Конторы, как у Артема, так и у моего Витьки. Но молодые парни… Не думаю.

Я опять вспомнила исчезнувших охранников из дома Артема Фисташкова. Интересно, они откуда? И не торчат ли где-то тут уши старого КГБ или новой ФСБ?

Я спросила у Вероники, какие еще имеются родственники у олигарха. Она пожала плечами. Кроме мамы и дяди, она не знала никого и ни про кого. Не знала, жив ли отец Артема, завел ли он за границей другую семью – и вообще в какой он стране. Дядя до сих пор в Петербурге, но давно в отставке. Тот кризис с родственником пережил, после разрушения Союза из Конторы не сбежал, дослужил до пенсии.