Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение

– Ну хорошо. Только в восемь обязательно разбуди.

– Без проблем. Да долго я буду лежать под этой шкурой? Сними!

Он стащил ее с меня и положил в угол. Быстро лег и через минуту уже спал.

Я подошла ближе к печи. Тепло приятно разливалось по телу. Я потрогала свои щеки: они горели.

Я задумалась: удастся ли найти хоть какие-то следы старого компромата на Хатонцева. Ведь все зависело от этого. И прежде всего моя жизнь…

То ли от того, что я оказалась почти на краю света, то ли от самой обстановки, мои мысли неожиданно приняли философское направление. Раньше я никогда особо не задумывалась над глубокими вопросами, всегда считала, что нужно жить сегодня и сейчас. Я думала, что сама являюсь хозяйкой собственной судьбы, но теперь от меня зависело слишком мало. И еще один момент… Земцов привык командовать и доминировать во всем. Это мне совсем не нравилось… Я не привыкла, но приходилось мириться. Это было противней всего.

Я перевела взгляд на Андрея. Он спал, повернувшись ко мне. Лицо было строгим, почти суровым. Лоб прорезала вертикальная складка. Губы плотно сомкнуты. От пламени в печи его лицо было наполовину погружено в тень, но другая половина была освещена.

Мне показалось, что его губы шевельнулись и он что-то прошептал.

Я посмотрела на наручные часы. Пусть поспит до девяти, выспится как следует.

Я разбудила его ровно в девять. Коснулась рукой плеча и негромко сказала:

– Андрей! Пора!

Он проснулся сразу. Откинув шкуру, встал с топчана и посмотрел на меня:

– Сколько времени?

– Девять.

– Я же просил разбудить в восемь. – В его голосе послышалась плохо скрываемая ярость.

– Лишний час ничего не решит.

– Это ты так думаешь. У меня другое мнение. В нашем положении даже минуты могут иметь решающее значение. А если нас опередят?

Я поежилась. Думать об этом мне не хотелось.

– Твое легкомыслие просто удивляет.

Я сглотнула.

– Прости.

Андрей отвернулся.

– Сейчас мы завтракаем, и я ухожу в город.

– Надолго? – задала я глупый вопрос.

– Не знаю.

– Будешь искать Кулакова?

Он кивнул.

– Думаешь, получится?

– Обязательно. А иначе не стоит и ввязываться. Ты веришь мне? – Он вскинул голову, и меня обжег взгляд его светлых глаз. На секунду у меня перехватило дыхание, я замерла, не зная, что сказать.

– Да.

– Вот и хорошо.

Он опустил голову, надевая пояс. Я заметила короткий нож на боку.

– Охотничий?

– Охотничий. Подарок.

– Можно посмотреть? – неожиданно попросила я.

Андрей пожал плечами, но нож протянул.

– Осторожно.

К сожалению, его призыв несколько опоздал. Я схватила нож, но пронесла руку мимо рукоятки, и острие полоснуло по ладони. Я охнула.

– Я же говорил! – Андрей выхватил нож и бросил его на топчан, взял мою руку и стал осматривать ее.

– Пустяки! Небольшая царапина, – бодро сказала я. – Сейчас обработаю…

– А аптечка есть?

Я помотала головой.

– Никогда не видел более беспечной женщины! – сердито воскликнул Земцов. – Даже элементарного йода-зеленки с бинтами не взяла.

Мне стало обидно. Да, аптечка вылетела у меня из головы, но это же не повод укорять меня в беспечности.

– Так получилось. Но это же мелочи.

– Иногда от мелочей зависит жизнь. Мелочи никогда не бывают лишними. И что теперь?

– Подумаешь! – Мое настроение окончательно испортилось.

– Чистая тряпка есть?

– Только носовой платок.

– Сгодится.

Я пошарила в рюкзаке и протянула платок. Он разорвал его на две части и, быстро сделав что-то вроде бинта, перевязал мне ладонь. Потом потрогал повязку.

– Главное, чтобы не соскочила. Будь аккуратней.

– Постараюсь.

Платок почти сразу окрасился кровью.

– Еще есть?

Я помотала головой.

Земцов отвернулся и оторвал кусок майки. Он ловко развязал окровавленный платок и завязал рану куском белой ткани.

– Не туго?

– Нормально.

– Отвернись.

– Зачем? – не поняла я.

– Не задавай лишних вопросов.

Я отвернулась. Через минуту он протягивал мне свою майку.

– Отрывай куски от ткани и обматывай руку. Поняла?

Он разговаривал со мной как с новобранцем на плацу.

– Есть! – отчеканила я. Спорить не хотелось, то ли я выдохлась, то ли ситуация к этому не располагала.

– Сейчас будем завтракать.

Он вскипятил в котелке воду и протянул мне стакан.

– Возьми кофе в моем рюкзаке. Там. На дне.

Я присела на корточки около его рюкзака и сунула в него руку.

– Ты думаешь, нам хватит этой банки? – скептически хмыкнула я. – Ты знаешь, сколько кофе я выпиваю за день? Чашек пять-семь, не меньше.

– Во-первых, так много пить не рекомендую. А во-вторых, будем растягивать наши запасы.

– Ты же едешь в город, можешь купить там еще кофе.

– Я куплю то, что посчитаю нужным и без чего здесь нельзя обойтись. А насчет кофе не уверен.

Подтекст был шит белыми нитками. Дело совсем не в кофе. Купить еще одну банку – не проблема. Дело в принципе. Земцов хочет все определять и контролировать. А покупая мне кофе, тем самым делает как бы уступку. Скоро он будет выделять мне порции еды, как в коммунистической Корее – сто граммов риса на день. И будь счастлив, дорогой товарищ, что я не уморил тебя голодом.

– Я думаю, что пока я сама могу определять, что мне есть и сколько. И о своем здоровье тоже позабочусь сама, – закипая, сказала я.

– Давай банку.

Я кинула ему кофе. Он поймал банку на лету одной рукой.

– Бери кружки. Ты сколько пьешь ложек?

– Мы же экономим, – съязвила я. – Ну, две.

Он положил две ложки в мою кружку. В свою – одну. Потом налил в кружки кипятка.

Знакомый аромат кофе защекотал ноздри. Он был таким привычным, родным. Каждое утро я пила кофе перед выходом на работу. Потом пила его у себя в кабинете…

Я сидела обхватив кружку руками и опустив голову. Неожиданно защипало глаза.

Я не заметила, как Андрей присел на корточки рядом и взял меня за подбородок.

– Пусти!

– Плачешь?

– Нет.

– Я же вижу.

– Ну хорошо. Да, да, да. Я сижу и реву. И что?

Я ожидала, что он опять обрушится на меня с упреками. Андрей Земцов, безукоризненный человек-машина, который ничего не забывает и обо всем помнит, все знает и поступает всегда правильно… Но ничего подобного не произошло.

Он взял кружку из моих рук и прижал меня к себе. Я вздохнула, неожиданно почувствовав такое странное расслабляющее чувство уюта и покоя, что даже испугалась. Неужели совсем размякла? Мне захотелось уткнуться ему в грудь и разреветься. Но это последнее, что я могу себе позволить. Минута слабости пройдет, а я буду потом казнить себя. Земцов не тот человек, с которым можно выглядеть слабой. Он не забудет этого и при первой же возможности подколет меня.

Я сглотнула и задержала дыхание. Но как же от него пахло! Терпко с легкой кислинкой. Настоящий мужской запах. Такими уверенными и сильными были его объятия, что я ощутила растерянность и замерла. Какое-то время мы молчали. Я слышала, как гулко и близко бьется его сердце и как в унисон колотится мое.