Лариса Соболева - Ради большой любви

– Третью ночь, – Князев догадался, что за вопрос вертелся на языке друга. Клим не уловил в его тоне ни вызова, ни шутливости, ни других оттенков, говорящих о несерьезности откровенного заявления. Павел Павлович налил Малике вина, себе и заму коньяк. – Где же Ляпа?

– Ты обещал не пить, – напомнила Маля.

– Не бойся, Малика, до того состояния, в каком ты меня подобрала, я больше не напьюсь. Человек пьет, когда ему плохо, а мне сейчас хорошо.

– Лучше не бывает, – скептически буркнул Клим. – А где вы его подобрали?

– У ресторана, – ответила Маля, отпивая из бокала. – Ну и кислятина.

– М-да… – качнул головой Клим и оживился. – Идет.

Ляпунов, достигший больших высот скачками, как кенгуру, перепрыгивая препятствия, притом не брезгуя ничем, держал в руках бюджет района. Ему было сорок три, но из-за небольшого роста и щуплости Ляпунову можно дать лет тридцать. Отличительная черта его – наполеоновский комплекс, как у многих неприметных и невысоких мужчин. Он поздоровался с Князевым и Климом за руку, даме чмокнул ручку, оценил ее положительно и приступил к делу:

– Сколько хотите, Пал Палыч, за свой автомобиль?

– Сто пятьдесят, – ответил Князев.

– Многовато… Я бы дал сто.

– Моя машина, как вам известно, собрана не в Литве из боя, купленного на свалке в Германии, а доставлена с конвейера и стоит намного дороже, но вам я ее отдаю за бесценок, даром. Сто пятьдесят.

– Пал Палыч, по дружбе вы могли бы еще двадцать скинуть.

– Артем Адамович, – улыбнулся Князев одной половиной рта, – вы хотите воспользоваться моим положением? Сто пятьдесят. Завтра утром вы перечислите на счет основную сумму, а двадцать отдадите наличными при оформлении. Если у вас нет этих денег, то извините…

Малика сидела с прямой спиной, сложив руки на коленях и опустив глаза. Ей было неинтересно, непривычная обстановка давила, она не решалась сделать лишнее движение, чтобы не показаться дурой. А думала она о сестре и муже, которым страшно находиться сейчас среди дегенератов, готовых по первому сигналу убить пленников.

Ляпунов не сдавался, наконец сошлись на ста сорока.

– Малика, ты открыла счет? – спросил Князев, выведя ее из задумчивости. Она кивнула. – Дай реквизиты.

Маля вынула из-под попы сумочку, достала лист, Князев забрал его и передал Ляпунову, который поинтересовался:

– А ваша супруга дала согласие на продажу автомобиля?

– Ее согласие не требуется. Автомобиль оформлен на мою мать, а у меня доверенность на право управления и право продажи.

– Наши капиталисты хитрецы, – хихикнул Ляпа.

Настала пора обмыть сделку и поужинать, а также поговорить на животрепещущую тему – о заводе. Князев начал:

– Скажите, Артем Адамович, разве вы не заинтересованы, чтобы завод остался в наших руках?

– Вы не точны. – Ляпунов улыбался исключительно даме, видно, приглянулась ему она. – Контрольный пакет акций у вас, и вы фактический собственник завода. Но вы допустили массу ошибок, теперь дело за решением суда. А губернатор и мэр не вправе вмешиваться в дела частной собственности.

– Но казна получает деньги из нашего кармана, – подал голос Клим. – Не боитесь, что завод в чужих руках остановится, как остановилось множество предприятий в области именно после «решающих» судов?

– Нас это тревожит, а что мы можем сделать?

– Вы несколько принижаете свои полномочия, – не согласился Клим. – Мы барахтаемся, а вы лишь наблюдаете. И мы знаем, и вы понимаете, и «Форсинг» тоже, что их действия – это коммерческое мошенничество. Компания воспользовалась не наказуемыми законом формами завладения чужим имуществом, но от этого мошенничество не перестало им быть. Это просто прореха в законе.

– Ваши заявления о мошенничестве голословны, а закон на стороне «Форсинга», – с сочувствием сказал Ляпа. – Предпринимательская деятельность всегда сопряжена с риском, в вашем случае риск не оправдал себя. Кстати, на вас, Пал Палыч, как на руководителе предприятия, лежала ответственность свести риск к минимуму. Вы решили наладить выпуск нового вида продукции для фермеров – мини-техники, – замечательно, машины нужны. Произвели эмиссию акций, чтобы привлечь дополнительные средства, привлекли. А производство так и не запустили. Вы совершили заведомо убыточную сделку.

– Это намек, что мошенник я? – поддел его Князев.

– Вовсе нет, – улыбнулся Ляпа. К улыбке, конечно, невозможно придраться, но Князев понял, что казначей доволен положением вещей. Ух, не любят его первые лица. А Ляпа ворковал: – Мы знаем, что средства истрачены на приобретение основных фондов, производственных мощностей, комплектующих… Думаю, все выяснится в арбитраже.

– Надеюсь, – равнодушно пожал плечами Князев.

– Разрешите вас пригласить? – встал Ляпунов.

Маля подняла глаза на Князева, чуть скривив губы, мол, не хочу, тот незаметно подмигнул: иди. Она вышла с Ляпуновым на середину зала.

– Взятку получил, потому на законы ссылается, – сделал вывод Клим, глядя на пару. – Попроси его, чтоб помог хотя бы снять арест со счетов, он может. Ну унизишься один раз, корона с головы не свалится, а он только того и ждет.

– Да пошел этот Ляпа… Я не имею дел с третьесортными бюрократами, завтра же к первейшему пойду.

– Раньше надо было пороги обивать, а не пить, – съязвил Клим. – Большой Билл укатил два дня назад в санаторий лечить печень. Как жареным запахло – а для печени это яд, – так он и слинял, короче, сбежал.

– Ну, и к черту его.

– Паша, скажи, ты что-то затеял?

– Без затей живу.

– Не верю. Или я ошибался в тебе? Зачем прогнал адвокатов? Коней на переправе не меняют.

– С них спрыгивают, когда кони падают с переправы, спрыгивают, чтоб уцелеть. У тебя есть предложения?

Клим опустил голову.

– Вот! – подчеркнул слово жестом Князев. – Найди хоть одну зацепку, которая поможет компании подавиться заводом.

– Искал! – огрызнулся Клим. – Я говорил: не надо дразнить гусей. Ты никогда не считался с нашими бонзами, а надо было им хоть изредка пятки лизать.

– Лизунов у них достаточно, – выпив, усмехнулся Князев.

– Ну и получай по башке. Кто такая Малика? – без перехода спросил Клим.

– Я разве не говорил? – Князев часто удивлялся, не поднимая брови, а хмуря их, нахмурился он и сейчас.

– А Галка?

– Галке отставка.

– Паша, я тебя не узнаю. Ты представляешь, что начнется? Вот такие заголовки появятся в газетах, – разведя руки в стороны, показал Клим. – «Гарем Князева»! «Завод на бабу променял»! И распишут, в каких позах ты занимаешься сексом в то время, когда должен заниматься судами. Тебе скандала только не хватает! Что, бес в ребро ударил? Вроде рано.

– Я не имею права любить?

– Кого любить? – повысил голос Клим, да и как не повысить? – Ты ее знаешь двое суток, а уже настолько доверяешь, что велел Ляпе перечислить на счет Малики крупную сумму. А если она сбежит с твоими деньгами?