Лариса Соболева - Злодеи-чародеи

– С какой болезнью она попала в больницу?

– Инфлюэнца. Я поговорил с докторами, что их лечили, они утверждают, будто болезнь сия им неизвестна, потому они и не знали, чем помочь. Сомовой в карточке так и записали: скончалась от последствий инфлюэнцы.

– Возраст какой у покойников?

– Сомовой и Семке-дурачку не было и тридцати, Макарушкину – тридцать семь, все трое – одинокие.

– Так-так… Подходят по возрасту и по положению… Ты, голубчик, съезди-ка за анатомом, скажи, что он мне срочно понадобился, да и тебе приказываю с ним сюда вернуться. – Виссарион Фомич распахнул дверь, крикнул: – Постовой! Полицейских собери, что со мной выезжали!

М-да, ужин придется отложить. И надолго.

Какая удача, что у графини Шембек в этот день посторонних людей в доме не было, обычно ее либеральность притягивала к ней проходимцев и дураков разных мастей, которые неплохо кормились за ее счет. Она расцеловала Марго. Гостья не собиралась надолго задерживаться, но от чая не отказалась. В гостиной она несколько смешалась – не ожидала увидеться там с Медьери, при нем Марго не решилась бы попросить графиню приютить на время Анфису: дело тайное, а тайны не любят большого числа посвященных. Медьери, напротив, заметно оживился: увидев Марго, он встал, поцеловал ей руку, поднял на нее глаза… Без всякой явной причины глаза венгра раздражали Марго, впрочем, причина была – в том, что они беспардонно разглядывали ее, въедались и ввинчивались в душу, а это было неприлично. Но она забыла о своем раздражении, услышав его слова:

– Как кстати вы пожаловали, Маргарита Аристарховна! Я нашел свои записки, привез их Амалии Августовне, чтобы она передала их вам… Помните, я вел дневники в поездках и обещался вам их показать?

– Я-то помню, меня удивляет, что и вы помните.

– Выполнение обещания не должно вас удивлять.

– Но обещание было дано вскользь, я полагала, что уже вы забыли, и хотела напомнить вам… Ради бога, простите меня.

– Вот дневник с Гаити, – протянул он тетрадку, аккуратно обернутую в желтую бумагу и с надписью на приклеенном сверху белом прямоугольнике. – Записи я вел по-французски, так что вам не составит труда их прочесть. Но записей немного – о колдунах Гаити и о тех несчастных, которых они превращают в свое послушное орудие, я мог бы вам все пересказать.

– Что ж, – усаживаясь за стол, улыбнулась Марго, – пока нам несут чай, мы с Амалией Августовной с удовольствием вас послушаем. Итак, месье, как же колдуны укладывают в могилы людей, а потом достают их оттуда?

– Вы так верите в чудеса?

– Помилуйте, друг мой, – рассмеялась графиня Шембек, – кто же в них не верит? Я как раз не верю тем, кто утверждает, будто он ни во что не верит!

– Напрасно, – сказал Медьери снисходительным тоном. – Я предпочитаю не доверять слухам, а на опыте убеждаться в существовании чудес. Поскольку воочию я не видел оживления мертвецов, то позвольте мне воспринимать сии слухи как страшную сказку.

– Не будем спорить, – Марго положила ладонь на руку графини. – Рассказывайте, месье.

– Собственно, рассказывать особенно и нечего… Первый вариант. Вначале колдун произносит некие тайные заклинания и проводит обряд с кровавым жертвоприношением… Не пугайтесь, дамы, он убивает петуха или козу. С наступлением темноты колдун скачет на лошади к дому жертвы, встает у самой двери и сквозь щель высасывает из жертвы душу. Затем он берет пустую бутыль, приставляет губы к ее горлышку и вдувает туда похищенную душу, после чего быстро-быстро закупоривает бутыль. Все, сударыни: человек, оставшись без души, умирает, и его хоронят. На следующую ночь или через две-три ночи – когда колдуну заблагорассудится – он идет к могиле, раскапывает ее, подносит ко рту покойного бутылку с его душой, жертва оживает, но это – уже ходячий труп, не помнящий родства своего: кто он, кем был, способный лишь рабски выполнять волю хозяина.

– Уф! – встрепенулась графиня Шембек. – А этот… ходячий труп… можно сделать из любого человека?!

– Гаитяне верят, что из любого. И боятся этого панически.

Чай им подали, но пить его никто не стал.

– А второй вариант? – напомнила Марго.

– В этом случае колдун дает жертве выпить отвар, варево из смеси тел ядовитых жаб, тарантулов, змеиных голов и тайных ядов, различных растений, кладет он туда и черепа ведьм…

– Боже, какой ужас! – сморщилась графиня Шембек. – И что же, все… это… добровольно жертвой выпивается?!

Однозначно, месье Медьери получал наслаждение от вида двух дам с брезгливыми минами и от их реакции, а ведь он рассказывал с явной иронией.

– Кто же добровольно станет пить яд? – ответил Медьери со смехом. – Думаю, колдун подмешивает зелье жертве в пищу. Ну, а дальше – то же самое: душу – в бутылку, труп – в могилу, через несколько дней – реанимация трупа. Как видите, все очень даже просто, оттого и смешно. Дамы, я вас шокировал?

– Нисколько, – вымолвила Марго. – Но я прочту ваши записки.

– Дорогая, только не читайте их на ночь, вы не уснете, – сказала графиня Шембек. – Я-то уж точно сегодня не засну.

– Спите спокойно, графиня, вам ничто не грозит, – успокоил ее Медьери. – По мне, так эти страшилки придуманы для того, чтобы народ удерживать в состоянии относительного равновесия. То есть людей удерживает страх: не сотворишь соседу дурного – тот не рассердится и не попросит колдуна превратить тебя в зомби – живого мертвеца, не способного мыслить и даже говорить связно.

– Разве гаитяне не веруют в Бога, что их надобно таким варварским способом держать в страхе? – осведомилась графиня Шембек. – Ведь Бог всем запрещает поступать дурно.

– Они – католики. Но, поскольку среди гаитян множество чернокожих из различных африканских племен, завезенных туда в качестве рабов еще пару веков тому назад, они хранят традиции своих народов и совместили постулаты христианства с древними верованиями африканцев.

Не поддавшись на скепсис венгра и как умная женщина, не терпящая пробелов в логической цепочке рассуждений, Марго, сопоставив обстоятельства смерти и воскрешения людей из рассказа Медьери, уточнила:

– Ежели колдуны оживляют мертвецов, то… то, значит, их жертвы не совсем умерли, не до конца, не так ли, месье Медьери?

На столь прямой вопрос трудно было бы так же прямо ответить, ведь его задали с полной верой в сии магические действа. Медьери попал в тупик, в замешательстве он пожал плечами:

– Должно быть… Я же не проверял!

– А если бы вам представился такой случай, вы бы определили, мертв ли человек или в нем теплится жизнь, незаметная окружающим?

– Конечно, мадам.

Удовлетворенная, Марго взяла чашку с остывшим чаем. Медьери еще долго рассказывал об островах Карибского моря, правда, побывал он только на четырех, но зато – на самых крупных. Марго слушала его с большим вниманием, ее всегда интересовало все, чего она не знала или не понимала. Она отметила про себя, что Медьери наделен умом, богат – путешествия требуют огромных затрат, – знатного рода, следовательно, он мог бы сделать блестящую карьеру, а вместо этого углубился в изучение странных болезней. Зачем это ему? Но Марго посчитала неуместным спрашивать его об этом сегодня.