Лариса Соболева - Бриллианты на пять минут

– Значит, у тебя остались золотые вещи? – не отступил он. – Настя, нашему движению нужны деньги. Тебе все вернут… – Анастасия оттолкнула его и выбежала из квартиры, слыша крики мужа: – Настя, вернись! Черт возьми! Ты пожалеешь!

Она шла скорым шагом в сторону английской экспортной компании, бормоча под нос ругательства, которые выучила в свою бандитскую бытность. Ссора поставила точку на замужестве. Хоть и венчаны они с Петром, а выносить его больше она не в состоянии. У нее ничего не осталось, кроме колье, но не здесь же его продавать. Вот накопит она немного и уедет в Европу.

– Добрый день, господин Чотхай, – поздоровалась она по-английски с индусом-ювелиром. – Мой заказ готов?

– Прошу вас, леди, – с достоинством поклонился он, приглашая ее в маленькую комнату за ювелирной лавкой.

Господин Чотхай предложил ей стул, достал колье. Анастасия разложила на столе украшение, рассматривая каждый камень, не смогла удержаться от восторга:

– Изумительно. Вы блестящий мастер, господин Чотхай.

– Индия с древности славилась ювелирами, – слегка поклонился он, принимая восторг русской леди. – Как вы будете расплачиваться? Желательно не китайскими.

Денег не было ни китайских, ни английских, а предложение было. Анастасия вынула из ридикюля коробочку, извлекла из нее камешек и положила на стол рядом с колье:

– Если вас устроит, господин Чотхай, то этого хватит, чтобы оплатить вашу великолепную работу.

Он взял розовый камешек, поднес к глазам, улыбнулся:

– Из вашего колье? Эти камни не спутаешь. Хотите, я сделаю такой же?

– Не стоит.

– Здесь пять карат, этого много. В таком случае разницу я возвращу вам в фунтах. Кстати, будьте осторожны, Харбин наводнен грабителями.

Она поблагодарила, все сложила в ридикюль, вышла на улицу. Теперь Анастасия не торопилась, ощущая полнейшую свободу. За английской компанией начинался китайский район, за ним трущобы. Как раз на границе между трущобами и благополучием Анастасия сняла квартиру, дала задаток – последние деньги. Осталось перевезти вещи, но делать это придется ночью, когда уйдет Петр. Предварительно нужно договориться с княгиней Анной, работающей в том же ресторане певицей, чтобы подменила ее у рояля на пару часов. Русские не селились в китайских кварталах, но Анастасия решила, что Петр не догадается искать ее здесь. Конечно, прежде следовало бы позавтракать, но ходить по улицам Харбина с сокровищами и в одиночестве опасно.

Сокращая дорогу, Анастасия очутилась в пустом квартале, неподалеку от которого сняла квартиру. Собираясь зайти туда и спрятать ценности, она вдруг остановилась. Трое молодых китайцев явно с недобрыми намерениями окружили ее. Анастасия лихорадочно открыла сумочку, где лежал револьвер «бульдог», но в сумочке столько всего… нужное отыскать невозможно, особенно когда торопишься.

Она огляделась, продолжая рыться в ридикюле, – поблизости никого, кто был бы способен помочь. Отнимут сумочку – все, она пропала! Нет-нет, этого допустить нельзя. Не успел первый наброситься на нее, как Анастасия, намотав ремешок ридикюля на кисть и крепко зажав сумочку пальцами, пнула его ногой в живот, отчего расползлась по шву юбка, и одновременно закричала:

– Помогите! На помощь!

Второй свалил ее на землю, третий разжимал пальцы, в которых она держала сумочку. Китаец ударил по лицу, Анастасия кричала, но ридикюль не выпускала, она готова была бороться до последнего вздоха, но не отдать сумочку. Внезапно почувствовала некоторую свободу и услышала голос:

– Мать вашу! Пшли отсель! На женщину! Втроем!

Раздался удаляющийся топот ног. Анастасия открыла глаза, увидела, как над ней склонился человек, но солнце слепило. А он сказал:

– Мадама, поднимайтеся…

– Благодарю вас.

Опираясь на руку невысокого русского мужичка, Анастасия поднялась и открыла ридикюль, чтобы отблагодарить деньгами нечаянного спасителя.

– Настя? Анастасия Львовна?

Она вглядывалась в лицо, заросшее белобрысой щетиной, в белесые глаза…

– Боже мой… – вскрикнула. – Левка! Не может быть!

– Он самый! – воскликнул тот радостно. – Как же…

Анастасия кинулась ему на шею, обняла, прослезилась, а он смущенно трогал ее спину одной рукой, тут же одергивал, лепеча и стеснительно улыбаясь:

– Да что ж вы… Я ж грязный… в пыли…

– Левушка, милый… Как я рада! Боже мой! Ну, пойдем, пойдем… – Она заметила, что у него одна рука, правой нет по локоть. – Почему?

– Да тады… в бою с красными… руку оторвало.

– Знаешь что… давай зайдем куда-нибудь… я ужасно хочу есть. А ты, Левка?

– Так ить, да… Тока денег нету…

– Ну, что ты, милый Левка, я заплачу. У меня есть. Идем?

Она взяла его под левую руку, всю дорогу тарахтела без остановки, рассказывала, как очутилась в Харбине, попав сюда в разгар чумы, а он помалкивал, изредка вставлял пару слов, выражая удивление. Но, опомнившись, что болтает без умолку, она спросила:

– А ты? Как ты здесь оказался? Чем занимаешься?

– В извозчиках я. Лошадь свою имею. Тады краснюки постреляли нас и бросили, думали – мертвые… А мы ить тока без памяти. Опосля буряты от волков отбили, выходили. Хороший народ буряты… добрый, да. А Стрижак-то, Анастасия Львовна…

– Знаю, Левка, знаю, – перебила она, и вновь глаза ее наполнились слезами. – Он мне часто снится. Представь, лучше Николки я не встречала. Вот странно, он убил моего мужа, был бандитом, а без него мне… До сих пор сердце давит. Любила я его, Левка.

– Так ить…

– Не будем о грустном, – улыбнулась она, смахивая выкатившиеся слезы. – Сегодня праздник. Я словно родного человека повстречала. А помнишь, как ты меня сторожил?

– Так ить…

– У, как я тогда тебя ненавидела! А потом поняла, какой ты замечательный. Вот разбросала нас судьба, а? Но она же и свела! Как ты живешь? Бедствуешь?

– Так ить…

– Ой, да что я спрашиваю! Русским всем здесь плохо. У нас в ресторане княгиня поет, а пьяное офицерье донимает ее хамскими любезностями. А она все же княгиня, но терпит. И ко мне пристают, но я кое-чему научилась, умею постоять за себя.

– Анастасия Львовна, я…

– Потом. Вот сядем в ресторане, ты расскажешь о себе, а я буду слушать и плакать. Давно не плакала. Как странно – от счастья хочется плакать. – И Анастасия рассмеялась.

Мало сказать, что Валерий Иванович удивился появлению следователя с двумя спутниками, он попросту был ошеломлен.

– Следователь? А… простите… по какому поводу?