Мария Жукова-Гладкова - Герой жестокого романа

Внезапно где-то вдали, за нашими спинами, что-то ухнуло. Когда-то я уже слышала такой звук.

– Саша! – вцепилась я в его руку, а он тем временем увеличил скорость. – Саша, что это? – прошептала я.

– «Сфинкс», – пожал он плечами.

– Как? Что?…

Взглянув на дорогу, я поняла, что мы приближаемся к моему дому.

– Сейчас быстренько соберешь вещички, прихватишь документы – и на самолет, – заявил Саша. – Билеты у меня в кармане. На тебя и на меня. Как насчет того, чтобы начать со мной новую жизнь? – и глянул на меня своим хитрым серым глазом.

Но я не могла ничего говорить, только открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

Сашка фактически затащил меня в мою квартиру, которую открыл своим ключом (он так и не отдал мне его в свое время), рявкнул, спрашивая, где документы, я вяло махнула рукой, потом пальцем показывала, что брать, он быстро покидал какие-то вещи в сумку, схватил ее, меня в охапку, и мы рванули в аэропорт. Честно говоря, я пребывала в состоянии шока.

Отошла только на следующий день к вечеру. На Кипре, где мы временно обосновались. Но все равно была еще как сомнамбула.

– Саша, – спросила я, лежа на кровати в каком-то особняке, – что вчера произошло?

– Владислав Николаевич взорвал «Сфинкс», – сообщил мне Саша новость, как нечто само собой разумеющееся.

– Но он же сам…

– С собой, – кивнул Каратист.

– Но как же?

– Он хотел взорвать тебя, Леонида Тарасовича и себя. Он почти достиг своих целей. А если бы не я, то и ты бы сейчас общалась с ангелами. Или с чертями?

Серые Сашкины глаза прищурились и хитро на меня поглядывали. Вот в них как раз плясали чертенята.

– Но почему?

– Как почему? Он возненавидел вас обоих.

– За то, что мы работали в клубе? А он сидел дома? Но кто заставлял его пить? – орала я. – Я столько раз к нему ездила. Я…

– Ксения, – перебил меня Саша, – он возненавидел вас, потому что Леонид Тарасович – твой отец. И твоя мать много лет изменяла Колобову с ним. Они крутили любовь у него под носом, а он ничего не видел.

– Что? – переспросила я и грохнулась в обморок.

Когда пришла в сознание, Каратист рассказал о том, что Владислав Николаевич пришел в нему и был готов заплатить любую цену, отдать все, что у него есть, за претворение в жизнь задуманного им плана. Обязательно «Сфинкс» и обязательно, когда там будем мы с дядей Леней. Сашенька, конечно, взял, что предлагалось.

«Ты убил их обоих», – вспомнилась мамина фраза, услышанная тетей Люсей. Мама не захотела больше жить, потому что ее любимого не стало?..

– Но неужели он тебе сказал, что дядя Леня?..

– Колобов выдал мне все, что знал. Я, конечно, ему в этом немного помог, – Сашка хохотнул. – Если я хочу получить от человека какую-то информацию, то я ее получаю. Твоя мать сказала Колобову, от кого тебя родила. И что все эти годы любила Леню, а до него – Багаева. Колобова не любила никогда.

– А дядя Леня? – прошептала я, не называя пока его своим отцом. – Он знал?

– Думаю, да, – кивнул Сашка. – С чего бы он понесся за нами в ту ночь, когда «Сфинкс» взорвался в первый раз? С чего бы он потом взял тебя в компаньоны? Обучал ведению дел?

Я задумалась и была вынуждена признать, что Сашка скорее всего прав. Я заревела.

– А дядя Леня, то есть папа… точно?..

Сашка кивнул.

Слезы по моим щекам потекли с новой силой. Я узнала, кто мой отец, только после того, как потеряла его навсегда…

Но один вопрос оставался еще не выясненным.

– Но почему ты спас меня на этот раз? – посмотрела я на Сашку. – С кого ты на этот раз хочешь получить выкуп? Или проценты? Или что-то там еще?

– Для начала могу тебе сказать, что моих денег нам с тобой хватит на всю оставшуюся жизнь. Можем открыть сеть клубов по всей Европе. Сменим паспорта. Если хочешь – пластическую операцию можно сделать. Но в Россию нам обоим сейчас путь закрыт. И тебе, и мне. Багаев объединился с Исой – насколько тебе известно. Надо переждать, пока не останется кто-то один. Мне в одиночку с ними не тягаться. Ну а ты… будешь моей страховочкой. На всякий случай. Тебя ведь не тронули ни Багаев, ни Иса, а это что-то да значит.

«Жди больше, останусь я с тобой, убийца», – подумала я, вешая на лицо улыбку. Пока следовало изображать из себя недалекую самку и подыгрывать этому негодяю, чтобы он утратил бдительность и решил, что я влюблена в него до беспамятства. Сашкина самоуверенность сейчас пойдет мне на пользу.

Через две недели я притормозила перед дачей Багаева, пристроившись в ряд многочисленных иномарок. И что тут за общий сбор?

Не успела я открыть дверцу, как рядом с ней материализовались два типа, род деятельности которых сомнений не вызывал.

– Ты кто такая? – спросил первый.

– Э… – промычал второй. – Ксения?

Я кивнула с обворожительной улыбкой.

– Но ты же это… того… – парень никак не мог подобрать нужное выражение. – Мы же вроде… ну там… поминки и все такое.

Я изобразила на лице удивление, потом ласково проворковала:

– Вы проводите меня к Петру Петровичу?

– Да, конечно, пошли, – кивнули парни.

Второй все никак не мог прийти в себя и косил на меня уголком глаза, потом даже дотронулся до руки и чуть приобнял за талию, направляя в нужную сторону. Наверное, желал убедиться в моей материальности. «Да не привидение я, не привидение», – хотелось сказать мне, чтобы успокоить беднягу, но я все-таки решила сдержаться. Женщина всегда должна оставаться не до конца раскрытой тайной.

По территории дачи прогуливались многочисленные крепко накачанные молодцы как славянской, так и восточной наружности. Стоило мне с сопровождающими войти в ворота, как все парни отвалили челюсти и вылупились на меня большими круглыми глазами, правда, от комментариев воздержались.

Меня проводили в комнату, где за столом сидели Петр Петрович, Глеб и Иса.

Глеб часто заморгал, Иса пробормотал что-то на родном языке, наверное, обращаясь за советом к Аллаху.

– Ты откуда? – шепотом спросил Багаев.

– Из преисподней, – небрежно бросила я. – Там вас ждут. Просили передать, что котлы готовы. Но ведь у нас пока и на грешной земле остались дела? Надо ими заняться. Вы, я надеюсь, не против принять меня в свою мужскую компанию?