Мария Жукова-Гладкова - Африканская охота для дам

Афганец со своими корешами и наша семья с Веркой переоделись в прихваченные в салон шорты и майки и были готовы к выходу из самолета задолго до приземления. Но меня не оставляла навязчивая мысль: что произошло ночью в первом классе?

Стоило самолету приземлиться, как к нам с Сашкой повернулся Афганец и тихо сказал:

– Быстро берите манатки – и к выходу. И занимайте всем нашим очередь на паспортный контроль.

– Костя, – прошипела я, перегибаясь через Сашку, – хватай маркизу в охапку. Или лучше прямо сейчас договаривайся о встрече в Хабебе. Ты выяснил, куда она двигает дальше?

Оказалось, что первую ночь мы все ночуем в одном отеле – пятизвездочном «Мелиа Хабебе». Оттуда мы должны двигаться в охотничий лагерь, где проведем следующие три ночи, потом три дня будем ездить по национальным паркам и, наконец, отдохнем недельку на берегу океана.

Сама я никогда бы не поехала в охотничий лагерь. Ну, по национальным паркам покататься, на зверей африканских в живой природе посмотреть – еще куда ни шло, фотографии и видеозапись останутся, но охота меня никогда не привлекала. Однако мужики жаждали пострелять и в Африке. Поэтому я сделала комбинированный тур. Чаще всего, правда, делается неделя по национальным паркам и неделя на берегу океана. Или уж чисто охотничий тур, но охота всегда значительно дороже.

Я сразу же сказала Афганцу, что лучше и не пытаться везти свое охотничье оружие. И у нас мороки много, и у них. Немцы, правда, свое везут, но их Германия – это не Россия, у них с оформлением проще. В охотничьих лагерях можно взять оружие напрокат – в зависимости от того, на кого будешь охотиться. Также следует купить лицензию на отстрел того или иного зверя. Афганец сказал, что по прибытии в лагерь они с пацанами уже на месте решат, что будут делать.

Организуя тур, я специально выбрала лагерь, стоящий на берегу небольшого озера – чтобы мы с Веркой смогли позагорать и покупаться, пока мужики займутся одним из своих самых любимых занятий. Или это все-таки будет охота по-русски? С национальными особенностями?

Маршрут следования испанки частично совпадал с нашим, и она уже думала кое-что изменить в своем. «Костя неплохо поработал», – подумала я. Может, у нас с Сашкой скоро появятся родственники в Испании? Но тогда кто будет заниматься домашним хозяйством?

Паспортный контроль прошли быстро (виза для въезда в Замбару не требовалась), никакой санконтроль нас не ждал и прививочные сертификаты не спрашивал. Однако Нина с Таней и сибиряки, летевшие через Москву, сообщили нам, что там санконтроль был (уже после таможни и регистрации билетов, когда всем были выделены места) и проходил чисто по-русски. Нет сертификата о прививке от желтой лихорадки – даешь сто баксов санинспектору. Все – в самолете.

Таможню мы тоже прошли быстро, так как ни у кого из наших с собой не было охотничьего оружия (про другое молчу, но африканцев интересовало вполне определенное, которое везут охотники), потом я узрела табличку встречающей туристической фирмы.

Рядом с ней стояла русская баба лет сорока пяти, загорелая до черноты, и мулат лет двадцати пяти. Я представилась как директор питерской фирмы.

– А я – Оля, с которой вы переписывались по электронной почте, – сказала женщина. – Добро пожаловать в Замбару.

– А вы тут постоянно живете? – спросила Таня.

– Уже двадцать шесть лет. Вон сыну двадцать пять.

Мулат улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы. Нина с Таней осмотрели мулата так, словно покупали коня на базаре. Вроде бы остались довольны.

– Автобус ждет или тут такой же бардак, как в России? – встрял Афганец.

– Ждет, – сказала Оля. – Лана, ваши все вышли? По-моему, русские еще не все. – Оля быстро пересчитала наших, стоявших кучно. Тут были Афганец с компанией, наша семья (Костя распрощался с испанкой до вечера), Верка, Нина с Таней, шестеро сибиряков и Володя с приятелем.

– Те, кто через мою турфирму оформляли тур, все здесь.

– Джон, проводи Лану к автобусу, а я других подожду, – попросила Оля сына.

– Больше никого не будет, – твердо сказал Володя.

– Не хватает одного человека. – Оля сверилась со списком.

Я тут же вспомнила, что в нашем салоне летел кто-то еще из русскоговорящих, подававший реплики с заднего ряда. Но не успела ничего сказать: Володя подхватил Ольгу под руку, отвел в сторонку и что-то тихо ей объяснил. Она кивнула, и мы тронулись к автобусу.

Чернокожий шофер на пару с Джоном быстро закидали наши сумки в нижнее багажное отделение, расположенное под салоном автобуса, а мы загрузились в салон, где работали кондиционеры. Без них в автобусе нас всех хватил бы тепловой удар.

Я специально села впереди, рядом с Ольгой, чтобы обсудить детали нашего предстоящего отдыха. Конечно, это будет не последний наш разговор: ведь я собиралась и дальше гонять группы по этому маршруту. Наши сразу же начали отмечать успешное приземление – в исконно русских традициях.

– Лана, что случилось? – очень тихо спросила меня Ольга.

Я пожала плечами. Я сама пока ничего не понимала. Правда, особо не волновалась: мои туристы все были на месте.

– С русскими всегда какие-нибудь проблемы – или заморочки, как вы говорите, – вздохнула Ольга.

Она представляла крупнейшую в Замбаре турфирму «Замба-турс», фактически контролирующую туристический рынок страны. В ней работали люди, знающие английский, немецкий, французский, испанский. Теперь появился спрос и на русский. Таким образом Ольга и ее сыновья оказались в туризме. Ольга по профессии – маляр-штукатур. Родилась она в Перми, потом отправилась покорять Москву, в институт не поступила, закончила ПТУ. Ее общежитие находилось рядом с общежитием иностранных студентов. Так она и познакомилась с отцом Джона. Немало ее подружек связали свою судьбу с чернокожими парнями. Оля думала недолго: шансов выйти замуж за москвича практически не было – они женились на своих, на москвичках, возвращаться в Пермь не хотелось, в особенности после Москвы, где можно было свободно покупать вожделенную колбасу и прочие радости советского народа, которые в те годы в Перми в свободной торговле не появлялись.

Джон-старший обещал любимой девушке бананы в неограниченном количестве (а в годы банановых лишений советского народа это было серьезным аргументом) и вечное лето (а Оля практически каждую зиму подолгу болела, насморк же ее преследовал с октября по май). Ольга согласилась и поехала. Все пермские родственники, правда, были в шоке и контактов с блудной дочерью поддерживать в дальнейшем не пожелали. На Олины письма никто не отвечал.

Джон оказался третьим сыном крупного местного землевладельца. На богатое наследство рассчитывать не приходилось, но Олины запросы были достаточно ограниченными: не привыкла она шиковать в России шестидесятых и семидесятых. Было тепло (даже жарко), и Оля вначале дико сгорала, но потом кожа и весь организм приспособились к местному климату. Одежды требовалось немного, земля была плодородной. Муж, получивший диплом врача в Советском Союзе, помогавшем своим чернокожим друзьям, хорошо устроился на родине и быстро стал уважаемым человеком. Оля родила ему троих детей, какое-то время занималась только домашним хозяйством. Сейчас дети выросли, ей стало скучно, вот она и отправилась в туризм.