Мария Жукова-Гладкова - Сыщица по амурным делам

А они тем временем спорили, сходить или не сходить проверить, что случилось в каминном зале. Один считал, что приказ шефа ни в коем случае нарушать нельзя, и приводил примеры наказаний за непослушание. Как я поняла за эти пару минут, Максимов среди своих подчиненных слыл большим выдумщиком. Нет, он не был жестоким со своими людьми, просто периодически брался за их физическую подготовку, а она рассматривалась ими как наказание. Как выяснилось, парни делали «пистолетики», отжимались, подтягивались на перекладине. Охранники не хотели идти проверять состояние здоровья шефа, потому что им было лень отжиматься среди ночи, не говоря уже о приседаниях.

Услышав жалобные воспоминания обленившихся от сытой жизни охранников, мы с Веркой прыснули в кулаки.

– Да, Владислав Юрьевич, куда уж вашим увальням с нами тягаться, – прошептала Верка ему в ухо. – Мы – дамы спортивные и свой боевой и физический уровень постоянно повышаем, причем на практике. Можем, кстати, заняться как-нибудь на досуге вашими мальчиками. За отдельное вознаграждение. Вы нам за это еще спасибо скажете! Мальчиков выдрессируем по первому разряду. Спросите у Афганца. Его мальчики после общения с нами ой как подтянулись!

Второй охранник твердил, что надо бы все-таки каким-то образом проверить, что делается в каминном зале, и предложил заглянуть в окно. Первый заметил, что там все окна зашторены, а даже если и нет, то все равно можно нарваться на взгляд шефа, в результате чего опять же им придется отжиматься или подтягиваться. Нежелание выполнять физические упражнения пересиливало беспокойство за здоровье шефа.

Тут подключился третий голос, заметивший, что в каминном зале наверняка идет групповуха, поэтому там и не отвечают на сигналы. С третьим согласились первый и второй, вспомнили основную Веркину специализацию, высказали предположение, что я тоже не должна была бы подкачать, после чего решили вернуться в дом.

– Ну ладно, полезли, – посмотрела я на Верку. – Пожалуй, нас теперь никто не побеспокоит. В этом на охранников Владислава Юрьевича можно положиться.

Мы привалили Максимова к забору, он что-то мычал сквозь кляп, Верка заявила ему, что с собой мы его, конечно, не возьмем, хотя бы потому, что нам его не перекинуть через забор, поэтому Владиславу Юрьевичу придется посидеть тут и подумать о жизни. С его-то слоем жира не замерзнет! Склонившись к лицу связанного мужчины, подружка прошипела:

– Встанешь, только досчитав до тысячи!

– Вера Николаевна, он ведь все равно встанет. Надо бы как-то его привязать к дереву, чтобы тут посидел, пока его не найдут, – заметил Рома.

Поскольку разрезанная гардина, которой мы в комнате привязывали Максимова к стульям, нам для перелезания через забор вроде бы не требовалась, хотя и была прихвачена с собой, Верка выделила одну полоску и привязала левую ногу Владислава Юрьевича к ближайшему дереву. Второго куска гардины она пожалела: мало ли, все-таки может пригодиться.

Я влезла на плечи Владислава Юрьевича, чем вызвала его стон, ухватилась руками за верх забора, подтянулась, закинула ногу, села верхом, быстро огляделась и спрыгнула вниз. Там, на мое счастье, меня ждал сугроб, самортизировавший приземление. Я только отряхнулась от снега.

Вторым через забор перелетел Рома, третьей – Верка. Одновременно с появлением подружки я услышала глухой звук падающего за забором тела.

– Что ты с ним сделала? – спросила я уже на бегу, когда мы устремились к видневшемуся впереди шоссе.

– Пнула напоследок, конечно! – воскликнула Верка, как о чем-то само собой разумеющемся. – Ты что-то больно жалостливая стала, Ланка! Сколько раз тебе повторять: мужиков нельзя жалеть.

Рома хмыкнул.

– Тебя еще можно, – тут же добавила Верка.

– Думаете, я пока не мужчина?

– Не думаю, – ответила Верка. – Но тебя еще не успели испортить бабы.

Эх, послушал бы нас кто сейчас… В особенности зная обстановочку… А если на нас еще взглянуть со стороны…

Троица разбойников в пиджаках не по размеру, причем один – в окровавленном, с голыми головами, бабы – с пистолетами наготове, а юноша со старинным кинжалом с позолоченной рукояткой, прыгают по сугробам среди ночи в неизвестной им части Ленинградской области. Если это она, родимая, конечно, в чем у меня не было полной уверенности. Максимова мы как-то позабыли об этом расспросить. Но ничего, разберемся. И не из таких мест выбирались!

До шоссе мы доскакали быстро, но машин там не наблюдалось вовсе. За то время, что мы провели на улице, я вообще не слышала ни одной. Подозреваю, что тут и днем движение не очень оживленное, а в особенности в зимнее время и ранней весной.

– Питер в какой стороне, как мыслите? – спросила Верка, оказавшись на асфальте.

– Сейчас по звездам посмотрим, – ответил Рома и стал изучать небеса, не закрытые тучами. У него, наверное, «пятерка» по астрономии. Секунд через тридцать парень указал направление: – Туда!

Мы рванули. Интересно, а сколько нам сегодня километров бежать?

Метров через двести резвой трусцы Верка поинтересовалась температурой воздуха: у нее замерзли руки. Они у нее вообще всегда мерзнут больше всех остальных частей тела. А тут она еще начала ныть, что может их испортить на морозе: как потом она по голым телам клиентов ими водить будет? Отмороженными, что ли? Со слезающей кусками кожей? Я посоветовала подружке засунуть руки в карманы. Другого решения не видела.

Вообще, мне и самой становилось прохладно. По-моему, несмотря на то, что уже шел первый весенний месяц, морозец ночью, да еще и за городом, заворачивал. Днем-то солнце уже здорово греет, а вот ночью температура минусовая. М-да, не подхватить бы воспаление легких! Из дома-то мы выскочили разгоряченные, потом на эмоциях перелетели через забор, а сейчас немного подуспокоились, хотя надо понимать, что нас по следам вполне могут найти. Вернее, понять, что мы добежали до шоссе. А вот тут…

– Присматривайте по сторонам какое-нибудь укрытие, – сказала я товарищам-беглецам. – Чтобы, если услышим мотор, успеть спрятаться.

– Да мы его как раз надеемся услышать! – рявкнула Верка. – Ты что, сдурела?! До Питера бежать собралась? Марафонским бегом заняться? К Олимпиаде готовишься? Так до нее еще далеко! Конечно, бешеной собаке сто верст – не крюк, но тем не менее.

– Может быть погоня, – разумно заметил Рома. – Светлана Алексеевна права. Лучше бы, конечно, самим угнать какую-нибудь машину.

«Какой милый мальчик! Хотя с кем поведешься…»

– Где, не подскажешь? – хмыкнула Верка.

Пока что с одной стороны дороги рос редкий лесок, где спрятаться было бы весьма проблематично, если только не зарыться в сугробы с головой, на что просто может не хватить времени, а с другой – замерзшее озеро. Место, наверное, красивое, не зря же Максимов тут обосновался, правда, в эти минуты мне было не до русской природы в зимнем убранстве. Я предпочла бы ее в летнем варианте.