Мария Жукова-Гладкова - Виллы, яхты, колье и любовь

Меня теперь интересовал только один вопрос: удастся ли переселить Норку от Василия Степановича в квартиру, снятую ее усопшим братцем. Комиссар Дидье считал, что удастся. Ребята с микроавтобусом остались ждать Норку, с которой Дидье собирался снимать показания, а мы втроем и Андрюша решили зайти в кафе и пообщаться. Мы с Татьяной взяли мороженое, а мужики пиво.

– Как тебе во Франции? – спросила я у приятеля.

– Лучше, чем у нас. Но бюрократия у них почище нашей, – Андрюша закатил глаза.

– Неужели такое может быть? – поразилась Татьяна.

Андрюша кивнул, но сказал, что все равно рад здесь находиться.

– И вообще забавно, – добавил приятель. – Мне тут понарассказывали, что наши соотечественники вытворяют! Французы за головы хватаются, а мне смешно. Ребят дома буду развлекать.

– Баба какая-то приближается, – тихо произнес Пашка. – Пару минут присматривалась, теперь идет сюда.

Мы все повернулись в нужную сторону.

К нашему столику под навесом шла, одетая во все светлое, стильная брюнетка лет тридцати, значит, на самом деле могла быть и сорока. Она была не ниже 175 сантиметров ростом, стройная, со стрижкой а-ля Мирей Матье.

– Добрый день, – поздоровалась женщина на русском без акцента. Она посмотрела прямо на меня. – Вы – Юлия Смирнова из «Криминальной хроники»?

Я кивнула.

– Присаживайтесь, – предложил Андрей и пододвинул даме пластиковое кресло. Правда, Андрей не стал говорить, что представляет во Франции отечественные органы.

Дама села, тут же подскочил официант, и она попросила минеральной воды без газа. Взгляд дамы упал на камеру на коленях у оператора.

– Простите, вы здесь на отдыхе или работаете?

– Совмещаем, – сказала я.

– Я могу спросить, кто такие ваши друзья? – и она посмотрела на Пашку.

Он представился. Потом Татьяна назвалась моей подругой, Андрей назвался нашим с Пашкой коллегой по работе, но опять не стал уточнять, каким образом мы сотрудничаем. Однако женщина, в отличие от старого вора, не увидела у него на лбу надписи «Мент». Сама женщина назвалась просто Анной.

– Вы можете говорить свободно в присутствии моих друзей, – сказала я.

Она явно собиралась с силами.

– Вы знаете, что во Франции пропадают русские девушки? – посмотрела на меня Анна.

– Я знаю, что они пропадают по всему миру, – ответила я.

– У вас какая-то конкретная информация? – встрял Андрей, в котором заговорил «мент».

Анна кивнула и сообщила, что у нее пропала дочь. Девочке восемнадцать лет (значит, Анне совсем не тридцать, на которые она выглядит), она по Интернету познакомилась с каким-то французом и два месяца назад поехала к нему. По приезде она отзвонилась матери, с тех пор – ни слуху ни духу. Анна обращалась в полицию и в милицию, подключила все свои связи, специально нанятый компьютерщик, так сказать, взял компьютер девочки в оборот, быстро взломал пароль, которым она закрывала доступ в систему, и долго там шуровал, выясняя все контакты и любую возможную информацию о человеке, к которому девочка поехала в гости.

– И его не существует? – спросил Андрей.

Анна молчала мгновение, потом сказала, что дочь встретил именно тот человек, который присылал ей свою фотографию.

– Она у вас с собой?

Анна пустила по кругу распечатанный снимок. Это был Жорж Фуко, помощник или телохранитель графа де Ламота Валуа.

– Вы с ним знакомы?! – воскликнула Анна, и я не знаю, чего в ее голосе было больше, радости или изумления.

Она призналась, что, увидев меня, решила ухватиться за соломинку, потому что не знает уже, к кому обращаться. Ей пока никто по-настоящему не помог.

– Мы тоже пока не помогли, – сказала я. – Но мы попытаемся.

Андрей наконец представился. Анна улыбнулась.

– По крайней мере, среди неопознанных трупов ее нет, – заявил приятель.

– Мы только что из морга, – невозмутимо добавил Пашка. – Там никого похожего.

Анна стала хватать ртом воздух. Я грозно посмотрела на оператора. Не для всех посещение моргов – обычное дело.

– Андрей, может, мы еще раз встретимся с комиссаром Дидье? Все вместе? – посмотрела я на приятеля. – Позвони ему, пожалуйста.

Андрей уточнил у Анны, с кем она имела дело в Питере. Она очень четко описала, к кому обращалась и с кем общалась. Андрей этих людей знал лично.

– А когда вам звонила ваша дочь? – утончила я, пока Андрей связывался с комиссаром Дидье. – Из аэропорта? Из машины? Уже из дома?

– Из аэропорта, потом с виллы. В самый первый день. Дом привел ее в восторг, как и парк, и свой причал. Она сказала, что стоит на причале и смотрит на море потрясающего зеленовато-голубого цвета. Поэтому я и приехала сюда ее искать. Но тут полно вилл с парками и садами… И не будешь же стучаться ко всем французам? Хотя я, признаться, уже готова это сделать.

На лице Андрея, разговаривающего с комиссаром Дидье по телефону, тем временем отражалось изумление.

– Да, мы сейчас все будем у вас, – сказал он и отключил связь, потом обвел нас всех взглядом. – Сейчас в полиции находится горничная графа де Ламота Валуа, – сообщил приятель. – Дама пятидесяти четырех лет.

– Мы ее видели в доме, – подтвердили мы втроем.

– Она пришла с заявлением об изнасиловании.

– Графом или его помощником? – спросила я.

– Нет, полуразложившимся трупом бывшего соседа графа. Олигархом Серафимом Петровичем Вяземским, взорвавшимся на яхте восемь месяцев назад. Полуразложившийся труп заявил даме, что насилует ее в отместку ее хозяину, который его и убил. Она должна сообщить об этом в полицию.

Сигнализация его не остановила. Она не реагирует на призраков. Утром после этого кошмара она побежала в полицию. Разбираться с насильниками и убийцами – дело полицейских. А она – законопослушная гражданка. Я представила, как бы наша милиция отреагировала на подобное заявление. Помощь могла бы заключаться только в предоставлении транспорта санитарам.

Взъерошенная горничная при виде нас разразилась гневной тирадой, в которой через слово звучало слово «русские».

Дидье попросил Анну ввести его в курс дела. Вероятно, информация об ее пропавшей дочери где-то имеется, и даже в их отделении, но лично комиссар с ней ознакомлен не был. Горничная тоже очень внимательно слушала.

Конечно, граждане Франции для французского полицейского стоят на первом месте, в особенности если дело касается русских, от которых у него одна головная боль. Но тут дело явно было нешуточным. Он вызвал кого-то из коллег и попросил найти дело дочери Анны. Его нашли в течение десяти минут (вот Андрюша удивился!), и к нам присоединился коллега комиссара Дидье, занимающийся пропавшей девушкой.

– А вы здесь не были? – удивленно посмотрела я на Анну.