Мария Жукова-Гладкова - Царское наследство

– Ой, ты посмотри, Петровна, кто к нам пришел! – воскликнула одна из бабок. – Ее же каждый вечер по телевизору показывают! Это ты из Англии, да? Тебя вместе с Борькой не украли, да?

– Нормальные мужчины взяли бы ее, а не Борьку, – заявила вторая бабка.

Мы с Клавдией Степановной присели рядом с ними на скамеечку.

– Слушай, а почему тебя не украли? – спросила первая.

Я пояснила, что крали в первую очередь коллекцию. Зачем прихватили Бориса Сигизмундовича, я не знаю. Возможно, за него хотят получить выкуп, а за меня его никто не заплатит. Папочка, с которым у меня весьма напряженные отношения, точно откажется.

– Его хотят заставить поделиться наворованным, – уверенно заявила Петровна. – Так и надо. Правильно. Я бы за этих ребят свечку поставила, только жаль, имен не знаю. Чубайса бы еще кто-нибудь взял. Тут бы вся страна праздновала.

– Да за него бы выкуп быстро насобирали из наших денежек!

– А Борька что, не на наших денежках нажился? – заорала Петровна. – Жен не на наши деньги меняет, одна моложе другой? – Петровна посмотрела на меня. – Ты в своей газете иностранной напиши, что у нас народ взятие Борьки в заложники полностью одобряет. Что коллекцию украли – плохо. Но это не первая коллекция, которую у нас воруют. А если Борьку никто никогда больше не увидит – это хорошо. Никто страдать из-за этого не будет. Деньги бы только, им наворованные, в Россию вернуть…

– Так ведь их другие разворуют, – заметила Клавдия Степановна.

Русские дамы немного поговорили про ворье на всех уровнях, потом Клавдия Степановна перевела разговор в нужное нам русло.

Бабки в этом дворе прожили всю жизнь и, естественно, знали всех старых жильцов и дворовые сплетни.

Они заявили, что очень гордятся Юрочкой, который из их двора выбился в люди. Больше никто из парней его возраста ничего не достиг. Большинство спились, продали комнаты, и коммуналки теперь остались только на первых этажах и частично на вторых. Бабки живут на первом этаже и, как я поняла, ведут наблюдение за всеми жильцами – кто, когда и с кем приехал. Да, в Англии таких бабушек на скамеечках нет. Просто бесценный источник информации!

Дашу тоже знали, но сказали, что теперь она живет где-то в другом месте, наверное у мужика. Ее отец выкупил остальные комнаты коммуналки и теперь проживает в одиночестве. Иногда у него бывает женщина, по виду – приличная, лет сорока.

– А Дашина мать? – спросила я.

– Тут темная история… – сказала Петровна и погрузилась в воспоминания. Я напряглась.

– Она жива или нет? – уточнила Клавдии Степановна.

– Неизвестно. Она пропала. Много лет назад. И ее так и не нашли. А Константин – Дашкин отец – так больше никогда и не женился. Дашку один растил. Дашка на мать очень похожа. Такая же красавица.

– А вообще, она с Юркой путалась, – сообщила первая бабка.

– Кто? – в первый момент не поняла я.

– Дашина мать. Только Дашка не от него, конечно. Он по возрасту не может быть ее отцом. Юрка же часто бывал у Константина. Его работой интересовался. У Константина золотые руки. Он всегда здесь всем все чинил. И сейчас к нему поток заказчиков идет. Только раньше простые люди бегали, а теперь все богатеи шастают. А мы, как на экскурсию, иногда заходим. Интересно посмотреть, как вещи преображаются. Главное – Костя с душой работает, не только из-за денег, а из-за самого процесса. Ему нравится восстанавливать вещи. Из музеев к нему обращаются. Он им почти задаром делает – у музеев-то денег нет. Потом с богатеев берет.

– И правильно делает! – воскликнула Петровна. – За такую работу платить надо. И не обеднеют эти новые хозяева жизни. Ты же видела, на каких машинах они приезжают?

– Что именно он реставрирует? Мебель? Вазы? Подсвечники?

– Мебель точно. Вазы? Петровна, ваз, по-моему, никогда не было?

– Не было ваз. А вот серебряная посуда была. Я не знаю, что Константин с ней делал. Но стояла у него точно. Вспомнила! Он делает еще чернение по серебру и по золоту.

– А по золоту разве делается? – удивилась я.

– Делается, то есть вроде теперь не делается, а раньше делалось. На Руси была какая-то специальная технология разработана. Но тебе об этом надо с самим Костей поговорить.

Я задумалась. Теперь мне казалось, что ряд крестов из коллекции дяди Ричарда был как раз с таким чернением. При демонстрации коллекции я подумала, что вещи почернели от старости, от условий хранения, а возможно, это и было чернение.

– То есть с ювелирными украшениями он работает? – встряла Клавдия Степановна.

– Да, конечно, – как само собой разумеющееся ответили бабки.

– Только вроде не со всякими, – добавила Петровна. – Но Людке-банкирше он какие-то серьги ремонтировал. Она мне сама говорила, когда я спросила ее, чего это она к Косте зачастила. А она говорила, что с такими вещами, как у нее, к незнакомому человеку не пойдешь. Обманут, подменят. А к Косте можно.

«Какой разносторонний специалист», – подумала я. Хотя на Руси много талантливых людей. Значит, этот человек вполне может реставрировать вещи, подобные крестам из коллекции моего дяди Ричарда.

Я уточнила, не помогал ли Юрочка Константину в работе, а если помогал, то как.

– К заказчикам бегал. Еще мальчишкой. И как-то с реставрацией помогал. Этого не знаю, – заявила Петровна. – Но Юрка там часто бывал. Дашка к нему тянулась. Влюблена в него была девчонкой. Да в него все девчонки были влюблены. А он, видишь ли, с Дашкиной матерью… Но у мальчиков так часто бывает – с женщиной старше себя, чтобы обучила всему…

Только другие мальчики потом переключаются на своих ровесниц, а Юрочка так и специализируется по дамам значительно старше себя.

– Константин знал про отношения Юрочки с его женой? – спросила Клавдия Степановна.

Первая бабка покачала головой.

– Муж всегда узнает последним, – заявила Петровна. – И он весь в творчестве. Не блаженный, но немного не от мира сего. Его все жалели. Бабу стыдили, а ему не говорили. Я сама Дашкиной матери говорила, что не делом занимается. Мужик работящий, рукастый, непьющий, по вечерам дома сидит, работает, а если выходит, то по помойкам вещи искать! Клад, а не мужик! А она… И если бы еще любовника своего возраста завела, так она мальчишку совратила! Хотя Юрочка в те годы был как херувимчик… С него икону писать можно было.

Далее пошли хвалебные речи Юрочке, знакомством с которым бабки явно гордились. Ведь всем рассказывать можно, что с детства знают эту звезду!

Я перебила и спросила про его родителей. Они живы? Проживают здесь? Бабки сообщили, что мать Юрочки родила его одна. Кто отец и где отец – неизвестно. Матери Юрочка купил квартиру с гонораров, и она съехала из комнаты в коммунальной квартире, но где находится квартира и жива ли Юрочкина мать, бабки не знали.