Татьяна Полякова - С чистого листа

– Цель? – усмехнулся Павел. – Ни ты, ни я не помним, что было с нами четыре месяца назад.

– То есть четыре месяца назад произошло нечто такое, что некие люди предпочли держать в тайне. А не проще ли было нас шлепнуть, не затевая все эти дурацкие игры? К тому же дорогостоящие?

– Хочешь сказать, что игра продолжается?

– Ага, жаль, мы не знаем правил.

Я поднялась, решив, что гадать на кофейной гуще мы можем и в другом месте.

– В гостиницу возвращаться не стоит, – заметил Павел.

Я молча кивнула. Значит, нам еще предстоит найти себе пристанище. Занятая этой невеселой мыслью, я брела, глядя себе под ноги. Мы вышли в переулок, впереди вспыхнул свет фар, слепя глаза, а вслед за этим мужской голос произнес:

– Давайте без глупостей.

Логично было предположить, что это люди Петра Николаевича и, как следствие, нас ждут суровые испытания. Однако с выводами я не спешила. Более того, во мне зрела уверенность, что это представители той самой «могущественной организации», благодаря которой моя жизнь стала напоминать американский триллер. Странно, но в тот момент я вздохнула с облегчением. Очень надеялась, что теперь появится хоть какая-то ясность. В круге света возникли двое вооруженных людей в камуфляже. Нас быстро обыскали, у Павла отобрали рюкзак и пистолет, пихнули в спину, заставляя двигаться в сторону горящих фар. Со мной обращались куда деликатнее, мой конвоир молча ткнул пальцем в том же направлении и шел себе рядышком, словно скромник-подросток на первом свидании.

Мы оказались рядом с микроавтобусом, возле него замерли еще двое в камуфляже, один из них распахнул дверь, и нас друг за другом втолкнули в салон.

– Есть желающие объяснить, что происходит? – вежливо спросила я.

Ответить никто не пожелал. Вместо этого на нас надели наручники, а на голову напялили мешки. В абсолютной темноте со скованными руками я чувствовала себя неуютно, но страха по-прежнему не испытывала. Микроавтобус некоторое время петлял по улицам, потом набрал скорость. Теперь мы мчались по прямой, я предположила, что мы где-то за городом. Ехали долго. За все это время никто из конвоиров не произнес ни слова, я бы даже усомнилась, что они до сих пор рядом, если бы мне хватило фантазии предположить, куда они вдруг подевались. Парни в камуфляже, с оружием, задержали нас практически в центре полумиллионного города. Кто они? Ответ напрашивался сам собой. Ребятам, которые не дружат с законом, такое вряд ли по зубам. Не скажу, что это меня успокоило, но определенные надежды опять-таки вселило. Пользуясь тем, что никому до нас дела нет, я мысленно готовила пространную речь, постаравшись придать ей максимум убедительности. Поменьше эмоций, побольше фактов. С последними была незадача. Но я запретила себе особо переживать по этому поводу. Одно скверно, у Павла наши липовые паспорта, наличие которых я не смогу объяснить. Со всем остальным пусть разбираются сами. Однако кое-что смущало. Предъявить документы нам никто не потрудился. Наручники еще куда ни шло, но мешок на голове, пожалуй, слишком. Представителям власти скрывать вроде бы нечего, а тут наблюдается явная склонность к секретности. «А ну как нас сейчас выволокут из машины в каком-нибудь лесочке и пристрелят без всяких объяснений?» – некстати подумала я и невольно поежилась.

– Эй, – позвала я. – Куда вы нас везете? – Тишина. – Вот сейчас заору с перепугу так, что у вас барабанные перепонки лопнут.

– Лучше не надо, – лениво отозвался мужской голос. – Тогда придется тебе рот заткнуть. К тому же мы почти приехали.

– Куда? – не отставала я.

– Потерпи – и увидишь.

Терпеть пришлось недолго. Микроавтобус притормозил, потом проехал еще немного и остановился. Дверь с шумом открылась. Меня подхватили под руки и помогли выйти. Неловко семеня, я прошла с десяток метров. Дверь, ступеньки, должно быть коридор (я задела локтем о стену).

– Садись, – сказал мой конвоир и помог устроиться на стуле, мешок с головы сняли, и я начала хмуро оглядываться.

Небольшая комната без окон, стол, пустующее кресло, два стула, на одном я, на другом Павел, тоже оглядывается. Возле двери замерли парни в камуфляже, судя по оружию в руках, настроены они решительно.

– Красиво стоите, – сказала я, хоть меня и не спрашивали.

Дверь распахнулась, и в комнату торопливо вошел мужчина лет сорока, в темном костюме, серой рубашке и галстуке в цвет костюма. Чувствовалось, что такой вид одежды для него непривычен. Я представила его в военной форме и осталась довольна. Лицо неприятное, может, потому, что опущенные уголки губ придавали ему кислое выражение.

– Вы тут главный? – спросила я, он сел в кресло и посмотрел на меня недовольно.

– Надеюсь, вы понимаете, что в создавшейся ситуации церемониться с вами никто не будет. Так что перейдем сразу к делу. Итак, я слушаю ваши объяснения.

Мы с Павлом переглянулись.

– Вы забыли представиться, – сказал он.

Мужчина зыркнул исподлобья.

– Не валяй дурака.

– Ему нельзя, а мне можно? – подала я голос. – Я бы очень хотела знать, как к вам обращаться.

– Последние пять лет вы выполняли мои приказы, – спокойно ответил мужчина, хотя чувствовалось, что он едва сдерживается. – Предполагаю, что мое имя, а также звание вам хорошо известны.

Я моргнула и ненадолго затихла.

– Послушайте, – начал Павел, а мужчина ударил ладонью по столу и рявкнул:

– Это ты меня послушай. Вы у меня под трибунал пойдете.

– Почему под трибунал? – пискнула я. Мужчина поерзал и бросил одному из конвоиров:

– Снимите с них наручники.

– Геннадий Андреевич… – нерешительно начал тот, но Геннадий Андреевич возвысил голос:

– Снимите.

Наручники с нас сняли, а потом удалились, после того как человек, последние пять лет отдававший нам приказы, молча указал им на дверь. Мы остались втроем.

– Перед тем как вы продолжите свои угрозы, – заговорил Павел угрюмо, – я хочу предупредить. Единственное, в чем я более-менее уверен, так это в своем имени. Четыре месяца я находился в психиатрической больнице, чему есть свидетельства. Я…

– Павел, – Геннадий Андреевич вздохнул и помолчал немного, сверля нас взглядом. – Неужели ты думаешь, что я поверю в эту чушь с потерей памяти? То, что ты смог морочить голову горе-специалистам в психушке, меня не удивляет. Для человека с твоей подготовкой это нетрудно. Благодаря вам я оказался в очень скверной ситуации и для начала хотел бы услышать объяснения. Мы здесь одни, и я надеюсь на правдивый ответ, тем более что лгать бессмысленно. Это ты должен понимать.

– Вы требуете невозможного, – ответил Павел. – Ничего из своей прошлой жизни я не помню. И лучшее тому доказательство – отсутствие каких-либо объяснений. Если бы мы знали, о чем идет речь, к встрече с вами подготовились бы заблаговременно.