Уголовного розыска воин

Дав команду никого со двора не выпускать, Якин стал проводить тщательный обыск во всех помещениях. В этом доме находилась типография областной газеты со множеством кабинетов и несколькими десятками служащих.

Два раза обошли все комнаты и ничего подозрительного не заметили. Когда уже собирались уходить, уборщица типографии потянула милиционера за рукав и, показав на кабинет редактора, боязливо шепнула: «Вон он».

Там, развалясь на стуле и углубившись в чтение газеты, сидел тот, кого искали. Воспользовавшись отсутствием редактора, он спокойно дожидался конца обыска и был уверен, что пронесет и на этот раз.

В тот же день был пойман еще один участник налета.

Документов у задержанных не было. Назвались явно вымышленными фамилиями, на первых допросах давали противоречивые показания.

Инспектор уголовного розыска Гальцев, которому было поручено вести расследование, чувствовал, что в руки милиции попали участники хорошо организованной шайки. Поэтому он решил еще раз тщательно изучить все материалы о действующих бандгруппах, которые поступали из Москвы и других городов. В одной из ориентировок Центророзыска Иван Васильевич нашел сообщение о том, что по городам страны длительное время гастролирует группа, которая специализируется на ограблении ювелирных и комиссионных магазинов, касс учреждений и предприятий, кассиров, инкассаторов. Руководит ею некий Ершов, он же Осипов, по кличке Культяпый. Приложенная к документу фотокарточка имела сходство с одним из задержанных. А главное, совпадала особая примета — отсутствие указательного пальца на правой руке.

После предъявления фотографии арестованный сознался, что он действительно Ершов-Осипов, а второй соучастник Зенкович.

При дальнейшем расследовании выяснилось, что Ершов-Осипов — преступник с дореволюционным стажем, хорошо известный петербургской и московской полиции, неоднократно сидевший в тюрьмах еще в царское время. Он был очень удивлен и огорчен, что, умея легко уходить от знаменитых полицейских сыщиков, так глупо попался в захолустной Уфе. Во всяком случае, Ершов был уверен, что его провал является тщательно продуманной операцией Центророзыска.

О задержании Ершова-Осипова сообщили в Москву. Оттуда ответили, что в Уфу срочно командируется группа работников Центророзыска, и посоветовали усилить охрану арестованных.

Это предостережение оказалось не напрасным. Уже на вторую ночь после водворения в камеру Ершова и его соучастника сотрудники уголовного розыска и кавалерийского взвода были подняты по тревоге. Оставшиеся на свободе члены шайки предприняли попытку освободить своего главаря. Несмотря на перерезанные телефонные провода, охрана тюрьмы сумела вовремя сообщить о нападении, и оно было успешно отражено. После этого Ершов и Зенкович были переведены в более надежную камеру.

Вскоре из Москвы прибыли представители Центророзыска товарищи Савич, Варганов, Радченко.

Старшим группы был начальник Орловского губрозыска Филипп Иванович Варганов, который до этого много занимался розыском Ершова и расследованием деятельности его шайки. Из документов, привезенных Варгановым, стали известны и другие подробности.

Особенно бурную деятельность Осипов развил при белых в Омске. Комендантом города оказался его старый друг, соучастник по нескольким крупным аферам в Москве. Вскоре Осипов сделался его помощником.

Большие полномочия давали ему возможность производить обыски в домах богатых купцов, арестовывать проезжих коммерсантов, бежавших от революции дельцов и своих же коллег, сумевших сорвать где-либо хороший куш. Большинство из этих людей бесследно исчезали в подвалах комендатуры.

Карьера Осипова в Омске продолжалась недолго. Во время одной операции он нарвался на казачий патруль, в завязавшейся перестрелке был ранен в руку и еле успел скрыться. С тех пор за ним укоренилась кличка Культяпый.

В течение нескольких лет Ершов вел вольготную жизнь, переезжая из города в город.

Уверовав в счастливую звезду, Культяпый развернул свою деятельность на широкую ногу. Его приближенные выезжали обычно в крупные города специально для подыскивания подходящих объектов, предварительного изучения обстановки. После согласования с главарем на место прибывали другие. Первым делом они приглядывали подходящий дом где-нибудь в тихом переулке, а при необходимости поближе к выбранному объекту, и покупали его, оформляя, разумеется, на чужую фамилию по поддельным документам. Были случаи, когда для прикрытия истинных целей пребывания открывали сапожную или портновскую мастерскую.

Обжившись на новом месте и окончательно все подготовив, соучастники сообщали Культяпому. Как правило, он сам проверял выполнение намеченного плана, распределял роли среди участников и лично возглавлял налет. После удачного «дела» все исчезали, чтобы через некоторое время появиться далеко от этого места, в другом городе. Это в значительной мере способствовало неуловимости Ершова.

Из его наиболее близких подручных были известны Зенкович, сожительница Низковская и ее отец — старый уголовник, освобожденный с каторги в 1917 году. Он являлся главным советником и «консультантом» по наиболее сложным делам.

Во многих областных и городских отделах уголовного розыска имелись материалы по фактам дерзких ограблений, убийств, крупных мошенничеств, в которых фигурировали Ершов-Осипов или члены его шайки.

Поэтому выбор Варганова в эту командировку был не случаен.

По прибытии в Уфу Варганов встретился с начальником Башкирского угрозыска Прохоровым, ознакомился с материалами и решил проверить надежность охраны и условия содержания Осипова. С ним поехали Прохоров, Савич и инспектор Козлов.

Как только вошли в камеру-одиночку, Козлов по данному ему ранее инструктажу приступил к обыску Осипова. Арестованный, будучи захвачен врасплох, выхватил из кармана какие-то бумаги и стал заталкивать их себе в рот. В результате короткой борьбы часть измятых и изорванных записок удалось отобрать, остальные Осипов проглотил.

Большая часть изъятых бумажек была исписана цифрами, очевидно, каким-то шифром. На нескольких клочках удалось разобрать написанные карандашом фразы: «...отдай сто миллионов...», «...понедельник побегу...», «...если не согласится, постращай бузой [1] Буза — револьвер (жарг.). ...» Было ясно, что Осипов с помощью своих сообщников готовил побег. Арестованный немедленно был переведен в другую камеру, для его охраны приставлен специальный военный караул.

Днем к Прохорову подошел надзиратель Фролов и сказал, что Осипов просил его отнести на почту письмо и он обещал ему это, а сам имел в виду передать письмо в уголовный розыск. Это было очень подозрительно. Похоже, что надзиратель опасался, как бы о нем не стало известно из отобранных бумаг.