Марина Крамер - Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

– Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, – сказала я на прощание, когда Мазей привез меня домой, и он, улыбнувшись, ответил:

– Я никогда в жизни не был так уверен в том, что все делаю правильно, как сейчас.

Гришка, получив возможность передвигаться по всему дому самостоятельно, стал намного лучше чувствовать себя. Его угнетала зависимость от меня, от охраны, от посторонней помощи. А теперь он многое может сам, и это вселило в него прежнюю уверенность. Да и сыновья отвлекают его от мыслей об инвалидности, постоянно требуют внимания, а меня так часто не бывает дома, что я опасаюсь, как бы они вообще обо мне не забыли. Но дети радостно бегут ко мне вечером, когда я возвращаюсь из города вместе с Виктором, виснут с двух сторон и галдят.

Да, совсем забыла – мой муж неожиданно увлекся живописью! Я даже не знала, что в детстве он окончил художественную школу. Просто однажды приехала домой чуть раньше обычного и застала Григория за большим мольбертом, пристроенным около окна в гостиной. В руке у Гришки была кисть, он сосредоточенно наносил мазки на укрепленный на мольберте лист бумаги, а рядом за столом возюкали фломастерами в альбомах близнецы. Увидев меня, муж смутился и покраснел. Я обошла мольберт и застыла от удивления – на листе очень четко и красиво виднелся наш двор, беседка и качели рядом с ней…

Так я открыла для себя еще одну сторону натуры мужа. Мама по секрету сказала мне, что ко дню моего рождения Григорий готовит сюрприз – портреты мальчишек, мамы и мой собственный. Мне было невыразимо приятно это слышать…

Вот так – никогда не знаешь, что ждет тебя в жизни. Кто знает, где я могла оказаться, не попади Гришка в больницу в день моего дежурства, не войди я к нему в палату и не привлеки его внимание. Или если бы не случилось этих выборов, этих событий, таких тяжелых и страшных… Но все сложилось именно так, как идет сейчас, и я благодарна моему мужу за все – за свою жизнь, за своих детей. За то, что рядом со мной настоящий мужчина…»