Дик Фрэнсис - Бойня

— Вы должны нам это сказать! — решительно произнесла принцесса. Беатрис, если по вашей милости с Китом что-то случится, я никогда больше не буду принимать вас ни в этом доме, ни в замке!

Эта ужасная угроза буквально раздавила Беатрис.

— Более того, — веско добавил Литси, — мне вы не сестра и не тетушка. Я к вам никаких семейных чувств не испытываю. Вы сообщили этому человеку сведения, из-за которых я мог погибнуть. Если вы устроили то же самое Киту — а похоже, что это так и есть, — и если Нантерру удастся его убить, вы будете виновны в сотрудничестве с убийцей и я сообщу об этом в полицию.

Беатрис сломалась. Все это было куда серьезнее, чем она полагала. Угроза Литси сулила ей судебное преследование, а для нее это было совершенно немыслимо.

— Я сказала Анри, куда он ставит машину, когда бывает здесь, — сказала она Литси, несколько надувшись. — А сегодня вечером я ему сообщила, что завтра он в последний раз поедет за Даниэль вечером... и что он выходит из дому около половины второго ночи. Анри сказал, что это замечательно... но потом он заговорил об этом происшествии в Брэдбери... и об убитых лошадях... и начал орать... и я поняла... поняла, как он воспользовался моим доверием...

Она скривилась, словно собираясь снова заплакать, но, видимо, поняла, что никто ее утешать не собирается, а потому быстренько осушка слезы и обвела нас взглядом, ища сочувствия.

Литси был исполнен тихого торжества. Я и сам ощущал примерно то же.

Однако принцесса была шокирована.

— Эти темные гаражи! — воскликнула она. — Кит, не ходите туда!

— Конечно, не пойду, — заверил я ее. — Оставлю машину где-нибудь в другом месте.

Это простое решение ее успокоило. Даниэль угрюмо взглянула на меня, зная, что я этого не сделаю. Я ей подмигнул. Она почти рассмеялась.

— Нет, ну как ты можешь? — воскликнула она. — Как ты можешь шутить?

Только не говори «легко», пожалуйста!

Принцесса и Беатрис ничего не поняли, но не обратили особого внимания.

— Вы уверены, что больше не сможете связаться с Нантерром? — спросил я у Беатрис.

— Уверена, — неуверенно ответила она и нервно взглянула на Литси.

— Но... но...

— Что «но», Беатрис?

— Он собирается позвонить сюда сегодня вечером. Он хотел, чтобы я рассказала Ролану о происшествии с вами и о том, что Коля он тоже убил, и будет звонить, чтобы узнать, не согласится ли Ролан подписать контракт, а если нет... — Она заерзала на диване. — Я не хочу, чтобы он изуродовал Даниэль! Это невозможно!

Глаза ее остановились на забытом ею коктейле. Она протянула к нему руку с алым маникюром, увешанную кольцами, словно путник, заблудившийся в пустыне, которому протягивают стакан воды. Принцесса была просто не в силах смотреть на свою золовку. Она встала и направилась к двери, сделав мне знак следовать за ней.

Она проводила меня в столовую, где уже накрыли к обеду, и попросила затворить дверь. Я повиновался.

— Ничего ведь не изменилось от того, что нам сказала Беатрис? озабоченно спросила принцесса.

— Нет, — сказал я. Слава богу, что она не слышала!

— Так дальше продолжаться не может. Мы не можем рисковать лицом Даниэль. И вы не можете так рисковать...

Дилемма была ужасной. Нантерр на это и рассчитывал.

— Да, я не могу так рисковать, — согласился я. — Но дайте мне время до вторника. И сделайте так, чтобы месье до тех пор не узнал об угрозах.

У нас есть план. Мы уже нашли средство, но надо что-то посильнее. Мы избавимся от Нантерра, — пообещал я, — дайте нам только время!

— Вы с Литси?

— Да.

— Это Литси упал с галереи, — сказала она, ожидая подтверждения.

Я кивнул и рассказал ей о коварном послании, но умолчал, что посланца удалось найти.

— Великий боже! Надо сообщить в полицию.

— Подождите до вторника! — взмолился я. — Во вторник мы заявим в полицию, если в этом еще будет нужда.

Она довольно легко согласилась, потому что полицейское расследование неизбежно повлечет за собой огласку. А я понадеялся, что нам не придется отдать Джона-Смита-Арнольда-Винсента-Ходжса на расправу его супруге.

Я спросил у принцессы, не могу ли я сегодня вечером минут десять поговорить наедине с ее мужем. Принцесса ответила, что как раз сейчас будет удобнее всего, потому что Ролан не спустится к ужину, и без долгих церемоний поднялась со мной на лифте и все устроила.

Она проводила меня в комнату Ролана и удалилась. Ролан указал мне на красное кожаное кресло. Я сел.

— Чем могу помочь? — вежливо спросил он, откинув голову на спинку коляски. — Нанять еще охранников? Я виделся с Робби, — он чуть заметно улыбнулся. — Забавный мальчик.

— Нет, месье, охранников больше не надо. Я хотел узнать, нельзя ли мне завтра утром съездить к вашему адвокату, Джеральду Гринингу? Вы не будете возражать, если я назначу ему встречу?

— Это имеет отношение к Анри Нантерру?

— Да, месье.

— Вы не могли бы объяснить, зачем он вам нужен?

Я объяснил. Де Бреску устало сказал, что не видит надежды на успех, а в контору Джеральда ездить необязательно, Джеральд сам сюда приедет. Я с улыбкой подумал, что люди делятся на тех, которые ходят к адвокатам, и тех, к которым адвокаты ходят сами. Ролан добавил, что, если я найду в справочнике домашний номер Джеральда и наберу его, он сам с ним поговорит. И вскоре встреча была назначена.

— Он заедет сюда по дороге в контору, — сказал Ролан, отдавая мне трубку, чтобы я ее повесил. — В половине девятого. Накормите его завтраком.

— Хорошо, месье.

Он чуть заметно кивнул.

— Спокойной ночи, Кит.

Я спустился в столовую. Ужин проходил в гробовом молчании. А чуть позже позвонил Нантерр, как и грозился.

Услышав его голос, я нажал на запись, но громкоговоритель включать не стал.

— Я буду говорить с кем угодно, только не с вами! — заявил он.

— Значит, вы не будете говорить ни с кем.

— Я хочу поговорить с Касилией! — рявкнул он.

— Нет.

— Я хочу поговорить с Роланом!

— Нет.

— Тогда с Беатрис.

— Нет.

— Вы об этом пожалеете! — взревел он и швырнул трубку.

Мы с Литси принимали Джеральда Грининга в столовой. Он сытно закусывал копченой рыбкой, а потом ел яичницу с беконом, приготовленную предупрежденным заранее Даусоном.

— Гм-гм... — хмыкнул Грининг, когда мы объяснили ему, что нам требуется. — Гм... без проблем. Не передадите ли мне масло?

Он достал из «дипломата» толстую пачку бумаги для записей.

— Да-да, — говорил он, деловито строча. — Понимаю, понимаю. Вы хотите, чтобы ваши намерения были изложены правильным юридическим языком, дабы никто не мог придраться. Так?

Мы кивнули.

— И вам этот документ нужен сегодня же, в готовом виде и с печатями?

— Да, пожалуйста, — сказали мы. — В двух экземплярах.