Татьяна Полякова - И буду век ему верна?

– Что с ногой? – Он садится на корточки, приподнимает мою ногу. – Бутылка?

– Наверное.

– Зато прыгнула. В следующий раз умнее будешь.

– Ты бы помолчал, а? Без тебя тошно.

– Сейчас аптечку из машины принесу, а то кровью истечешь, как поросенок.

– Ага, – киваю я. – Непременно истеку, телохранитель хренов, чтобы ты премии лишился.

Возвращается он быстро и берется за мою ногу.

– Надо ехать в травмпункт, располосовано будь здоров, – сообщает он хмуро.

Наши взгляды встречаются. Мне становится не по себе.

– Что? – спрашивает Стас. – Очень больно? – Я сглатываю ком в горле. – До машины дойдешь или помочь?

– Дойду.

Я встаю и делаю пять шагов. Стас наблюдает за мной.

– Ясно. Идти ты не можешь.

– Могу. Только медленно. Ты бы двигал вперед, не такая большая радость ковылять под твоим чутким взором.

Уродливыми прыжками добираюсь до одежды. Натягиваю платье, беру шлепанцы и прикидываю расстояние до машины. Стас не спеша одевается и заявляет без улыбки:

– Я, конечно, никуда не тороплюсь, но такими темпами до тачки ты добредешь к утру, если еще раньше не истечешь кровью.

– Чему ты, само собой, будешь рад.

– Наоборот, я же премии лишусь. Может, ты на время свою гордыню в одно место засунешь и я тебя до машины донесу?

– Засунула. Неси.

Он подхватывает меня на руки и идет к машине. Сердце стремительно ухает вниз и назад не возвращается. Чувствую я себя хуже некуда. Прижаться к его груди боюсь, не знаю, куда руки деть, а тут еще сердце вернулось на место и стучит так, что глухой услышит.

– Если ты обхватишь меня за шею, будет удобнее и тебе и мне, – говорит Стас.

Мне уже все равно, и я обнимаю его обеими руками, утыкаясь носом в рубашку. Сердце у него тоже стучит в слишком быстром темпе, само собой, он в гору идет не бог весть с каким для такого мужика, но все-таки грузом. Этот путь до машины никогда не кончится, меня бьет дрожь, и руки противно потеют. От одной мысли, что Стас это чувствует, хочется взвыть. Слава богу, хоть молчит. На самом подъеме он слегка оступился, правая рука скользит по моей груди, от неожиданности я вздрагиваю. Горячая волна прокатывается по всему телу, я пытаюсь выровнять дыхание. От этого становится только хуже. Я торопливо отстраняюсь.

– Не ерзай, – говорит он.

К счастью, мы уже возле машины. Он ставит меня на землю, но долгих десять секунд рук не убирает.

Всю дорогу до города я лежу, откинувшись на спинку сиденья, Стас время от времени смотрит на меня вроде бы озабоченно. Переживает, видно, за свою премию. Не заезжая домой, едем в травмпункт. Здесь я даю себе слово больше никогда не нырять. Врач, молодой парень, помогает мне дойти до двери. Стас при нашем появлении поднимается с кушетки.

– Вы муж? – спрашивает врач, я с досадой понимаю, что краснею.

– Нет. Рана серьезная?

– Ничего страшного, хотя дня три передвигаться будет затруднительно.

Когда врач исчезает за дверью, Стас говорит:

– Конечно, проще всего донести тебя до машины на руках, но ты ведь легких путей не ищешь.

У меня нет сил пререкаться, и я молча скачу по коридору.

Первый день мне даже понравилось быть инвалидом. Вадим на работу не поехал, сидит рядом, будто я при смерти, но надолго его не хватает, утром он уезжает, чувствуя себя страшно виноватым. В одиннадцать пошел дождь, я в кресле на веранде слушаю музыку. То ли от музыки, то ли от дождя мне стало грустно. Я прикидываю, долго ли еще протяну в этом доме.

Почему бы нам с Вадимом не жить в обыкновенной квартире, где есть соседи по лестничной клетке, на скамейке сидят старушки, а какой-нибудь карапуз наедет тебе велосипедом на новые туфли? Мальчишки постарше будут играть в волейбол назло жильцам первого этажа, а сосед-алкаш доверчиво попросит: «Фенька, дай взаймы».

А что здесь? Одиночное заключение, к тому же бессрочное. На кой черт человеку двухэтажный особняк, что в нем, в прятки играть? Опять же, живи я в нормальной пятиэтажке, соседка бы заскочила, часам к семи подружки бы подтянулись чайку попить и поболтать, а кому в голову придет сюда ехать? От одних мраморных плит дрожь пробирает. Права пословица – не в свои сани не садись.

Я решаю спуститься в кухню, хоть какое-то развлечение. Прыгаю по ступенькам довольно ловко, ставлю чайник и сижу, глядя в окно. Темно, дождь все еще идет, мелкий, монотонный. Перевожу взгляд на дверь комнаты Стаса. Тишина. Спит, что ли? А может, его вовсе нет? Решаю проверить. Добравшись до двери, интеллигентно стучу.

– Да, – резко говорит он, и я вхожу. Стас лежит на кровати и читает. При моем появлении книжку положил и уставился на меня своими дурными глазами.

– Привет, – говорю я и сажусь в кресло возле двери. – Чего читаешь? – Он показывает обложку. – Хорошая книжка?

– Дрянь, – голос звучит неприветливо.

Я придумываю, что бы такого сказать, в конце концов прошу:

– Поговори со мной, а?

Он швыряет книжку на пол, закидывает руки за голову и полминуты смотрит на меня, не моргая.

– Ты со мной в эти игры не играй. Тебе в моей комнате делать нечего. Так что выметайся.

По лестнице я поднимаюсь за несколько секунд, от бешенства не чувствуя боли.

Как врач и предполагал, нога недолго доставляла мне неудобства, я вновь заняла активную жизненную позицию.

В пятницу позвонила Юлька.

– Привет, как нога?

– Нормально. Хоть в пляс пускайся.

– Серьезно? Может, тогда оттянемся вечерком? Махнем в ночной клуб?

– Заманчиво, – вздыхаю я. – Только вряд ли муж меня отпустит.

– С собой его тащи.

Я пытаюсь представить Вадима в ночном клубе, моей фантазии на это не хватает.

Однако звоню мужу и интересуюсь его планами на вечер. Он отвечает, что вернется поздно, не раньше двенадцати, я рассказываю о Юлькином предложении, не особенно рассчитывая на удачу.

– Ладно, поезжай, – без энтузиазма говорит Вадим. – Хотя у меня была работа для Стаса.

– Вот и отлично. Я же с друзьями, они меня проводят.

– Нет, Стас пойдет с тобой.

– Да на кой он мне черт сдался! – взрываюсь я.

– Что-то я не пойму, чем тебе Стас может помешать, танцуй на здоровье со своими друзьями.

– Хороший будет вечерок, – в досаде говорю я и удаляюсь наносить боевую раскраску.

В десять мы паркуемся возле клуба.

– Ну и забегаловка, – говорит Стас, качая головой. Я не обращаю внимания на его слова, высматриваю в толпе знакомых. Меня хватает за руку Ленка Мальцева, не так давно мы вместе работали на телевидении.