Вэл Макдермид - Далекое эхо

Верд прикинул: никакого адвоката он не знал. Черт побери, да если бы и знал. Денег на это у него не было. Можно легко представить себе, что скажет отец, если он позвонит домой и попросит о помощи в такой ситуации. Мысль малопривлекательная. Кроме того, адвокату придется рассказать всю историю без утайки, а любой адвокат будет обязан все доложить нанимателю, то есть отцу. Тогда уж штрафом за угон «лендровера» не отделаешься.

– Вот что я вам скажу, – раздраженно прошипел он. – Вы задавайте свои вопросы. Если они на самом деле безобидные, я на них отвечу. Но если появится хоть намек на то, что вы хотите меня к этому пристегнуть, ничего говорить не стану.

Макленнан закрыл дверь и вернулся за стол. Он всмотрелся в лицо Верда долгим пристальным взглядом, обратив внимание на умные глаза, острый хищный нос и не подходящие к остальным чертам полные губы. Нет, вряд ли Рози Дафф на него клюнула бы. Если бы он решил за ней поухаживать, она, скорее всего, посмеялась бы над ним. И такая реакция могла возбудить грызущую обиду. Обида же вполне могла довести до убийства.

– Насколько хорошо вы знали Рози Дафф? – спросил он.

Верд по-птичьи склонил голову набок:

– Не настолько хорошо, чтобы знать ее фамилию.

– Вы когда-нибудь приглашали ее на свидание?

Верд фыркнул:

– Вы, наверное, шутите. Я, знаете ли, мечу чуток выше. Провинциальные девчонки с их провинциальными мечтами меня не увлекают.

– А как насчет ваших друзей?

– Тоже не думаю. Мы здесь находимся именно потому, что у нас гораздо более амбициозные планы.

Макленнан поднял брови:

– Что? Вы приехали в Сент-Эндрюс из Керколди, чтобы расширить свои горизонты? Ну и ну, мир должен затаить дыхание. Слушай, сынок, Рози Дафф убита. Ее мечты умерли вместе с ней. Так что крепко подумай, прежде чем сидеть тут развалясь и говорить о ней с пренебрежением.

Верд выдержал взгляд Макленнана.

– Я только хотел сказать, что наши жизни не имели ничего общего с ее жизнью. Если бы мы не наткнулись на ее тело, вы никогда бы не услышали наших имен в связи с вашим расследованием. И честно говоря, если у вас нет более серьезных подозреваемых, вы не заслуживаете звания следователей.

Казалось, сам воздух между ними вибрировал от напряжения. Обычно Макленнан приветствовал такой накал страстей во время допроса. Это заставляло людей проговариваться. А у него было ощущение, что за вызывающим поведением сидевшего перед ним юнца что-то скрывается. Возможно, какой-то пустяк, но, может быть, и самое существенное. Даже если, надавив на него, он получит лишь головную боль, стоит попытаться. А вдруг…

– Расскажите мне о вашей вечеринке, – попросил он.

Верд возвел глаза к небу:

– Ну конечно же. Полагаю, вас не часто на них приглашают. Вот как это происходит. Существа мужского и женского пола собираются в доме или на квартире, немножко выпивают, затем танцуют под музыку. Иногда удаляются куда-нибудь парами. Иногда даже совокупляются. А потом все отправляются по домам. Так было и сегодня.

– А иногда накачиваются наркотиками, – мягко произнес Макленнан, заставляя себя не реагировать на сарказм мальчишки.

– Да уж при вас такого не случится. Ручаюсь, – презрительно улыбнулся Верд.

– А сегодня вы накачались?

– Видите? Вот куда вы ведете. Стараетесь меня впутать.

– С кем вы там были?

Верд задумался:

– Знаете, я правда не помню. Пришел я с ребятами и ушел с ребятами. А в промежутке?.. Не могу сказать. Но если вы подозреваете, что я ускользнул и совершил убийство, вы идете по ложному следу. Спросите меня, где я был, и я вам отвечу: всю ночь я находился в гостиной, за исключением нескольких минут, когда поднимался наверх отлить.

– А как насчет остальных ваших друзей? Где были они?

– Понятия не имею. Я не сторож брату моему.

Макленнан тут же мысленно отметил это повторение слов Зигмунда Малкевича.

– Но вы друг за друга горой?.. Разве не так?

– Оказывается, и вам известно, как поступают друзья, – насмешливо скривился Верд.

– Значит, ради друзей вы готовы лгать?

– А-а, вот наконец вопрос-ловушка: «Когда вы перестали бить свою жену?» В том, что касается Рози Дафф, нам незачем лгать. Потому что мы не сделали ничего такого, что требовало бы лжи. – Верд потер виски. Ему страшно хотелось лечь в постель. Даже кости ныли от этого желания. – Нам просто не повезло. Вот и все.

– Расскажите мне, как это произошло?

– Алекс и я… мы баловались. Толкали друг друга в снег. Он вроде бы потерял равновесие и побежал вверх по склону, как будто опьянел от метели. Снег словно возбудил его. Потом он споткнулся и упал, а минуту спустя закричал нам, чтобы мы скорей шли к нему. – На миг с Верда слетел весь кураж, и он стал выглядеть моложе своих лет. – Так мы нашли ее. Зигги пытался… но ничего не сумел сделать. – Он смахнул с брюк комочек грязи. – А теперь я могу уйти?

– Вы там больше никого не видели? Или по дороге туда?

Верд помотал головой:

– Нет. Наверное, маньяк с топором пошел в другую сторону. – Его воинственность снова проснулась, и Макленнан понял, что любые дальнейшие попытки вытянуть из него какую-нибудь информацию обречены на провал. Что ж, настанет следующий день. Он подозревал, что найдется-таки способ расколоть Тома Мэкки. Надо просто сообразить, какой именно.

Дженис Хогг, скользя по снегу, шла к автомобильной стоянке следом за Шоу. Они молчали всю обратную дорогу к полицейскому участку. Каждый переживал про себя встречу с Даффами, сопоставляя случившееся с собственной жизнью. Когда Шоу толкнул дверь в участок и привычное тепло охватило их, Дженис догнала его и заметила:

– Меня удивляет, почему она не рассказала матери, с кем встречается.

Шоу пожал плечами:

– Может, брат ее прав? Может, это все-таки был женатый мужчина?

– А если она говорила правду? Если он не был женат? Кого еще она могла скрывать от родных?

– Кто из нас женщина? Ты – Дженис. Как ты думаешь? – Говоря это, Шоу прошел к клетушке, в которой размещался полицейский, ведавший постоянным обновлением местной информации. Сейчас, среди ночи, клетушка пустовала, но шкафы с файлами были не заперты и доступны для просмотра.

– Ладно. Если ее братья уже не раз отпугивали не подходящих, по их мнению, ухажеров, значит, надо задуматься над тем, какого человека Колин и Брайан могли бы счесть неподходящим, – стала рассуждать она.

– И какого же? – спросил Шоу, выдвигая ящик с буквой «Д». Пальцы его, на удивление длинные и тонкие, стали быстро перебирать карточки.

– Будем размышлять вслух… С точки зрения местных понятий о благопристойности, которых явно придерживается ее семейство, полагаю, любого, кто ей неровня или кому она неровня.

Шоу оглянулся на Дженис: