Олег Рой - Банкротство мнимых ценностей

Грохнул хохот. Конечно, он упал, оступился, значит, лопух. Мало того, он еще и, похоже, оказался самым маленьким в группе, ведь завхоз сказал, что тут старшие ребята. В дверях, на его счастье, опять появился Петрович, видимо, и ожидавший чего-то такого, и прикрикнул на ребят:

– Но-но, не балуйте!

И снова скрылся.

– Курить есть? – спросил сосед по койке, коренастый парень с цепкими глазами.

Максим отрицательно кивнул головой, размазывая злые слезы, которые сами полились по щекам, отчего он еще больше расстроился.

– Ну, рева-корова, – сказал кто-то почти добродушно.

В первый день Максима больше не трогали, все его просто не замечали, но он догадался, что пауза дана не просто так. К нему присматриваются, проверяют, дают передышку. Но все равно он обрадовался этому времени, у него будет возможность устроиться на новом месте, приглядеться и попытаться придумать, как жить дальше.

Он тоже присмотрелся к ребятам, особенно к тем, с кем попал в одну спальню. Тут все были старше его: от одиннадцати до шестнадцати. Очевидный лидер был Витя, которого иначе как Парамон тут почти никто не называл. Парамон ходил, поплевывая на пол, хамил педагогам, а с пацанами держался развязно и даже жестоко. Максим понял, что все остальные либо входят в команду Парамона и делают все, чтобы перед ним выслужиться, либо держат нейтралитет. Но никто при случае не упустит возможности пнуть и унизить слабого.

Вечером произошло еще одно знаменательное событие. Все уже собирались спать, когда открылась дверь, и на пороге опять показался завхоз, который вел за руку испуганно озирающегося мальчика лет двенадцати. За ними два каких-то мужика тащили кровать.

– Ставьте туда, в угол, у окна, там еще место есть, – распорядился Петрович и добавил, обращаясь ко всем: – Пацаны, к вам еще одно пополнение. Это Коля Николаев.

– Да задолбал ты водить всяких уродов, – зло прошипел Парамон.

– Ты как со мной разговариваешь, молокосос? – взъярился завхоз, но было видно, что он чувствует себя неуютно и внутренне признает, что ранг Парамона выше, чем его. – Я тебя в карцер отправлю, сука!

– Ну, отправь, отправь, – миролюбиво проговорил Парамон, видимо решив не раздувать конфликт. На сегодня ему хватит и других развлечений.

– У нас по нормативам и так больше кроватей стоит, чем положено, – произнес чей-то скучающий голос. – Скоро дышать нечем будет.

– Ничего, тебе хватит, Гагарин, ты и так дышишь чем попало.

Все заржали. Конфликт как будто был улажен, Петрович оглядел комнату и спешно ретировался.

Даже внешне новый мальчик производил впечатление слабого и болезненного: маленький, худенький, очки в толстой оправе, руки и ноги – как спички.

Его почему-то стали расспрашивать, в отличие от Максима, к которому никто интереса не проявил.

– Ты как тут очутился-то? Откуда? – спросил Парамон.

Коля прошел на свое место, стал раскладывать вещи и тихо рассказывать:

– У меня родители погибли в автокатастрофе, а взять было некому, бабушка совсем старая и больная, не сможет за мной ухаживать.

– Понятно, фигня какая, – с притворным сочувствием вздохнул Парамон. – Ну ты располагайся, чувствуй себя как дома. Мы тебя не обидим.

Кто-то хихикнул, но Парамон так посмотрел на весельчака, что тот мгновенно замолчал.

– А что ты любишь? Небось книжки читать?

– Я много чего люблю… Ребята, я так рад! Я думал, что в детдоме все подонки, а вы вроде нормальные. – Коля снял очки, на глазах у него заблестели слезы, но он через силу улыбнулся.

– Ладно, ладно, ты не переживай! – Парамон хлопнул его по плечу. – У нас все будет замечательно, весело всем будет. Устраивайся пока.

Коля кивнул и продолжил устраиваться на новом месте.

– Коль, а у тебя девочки были? – спросил кто-то.

Тот удивленно посмотрел на спрашивающего, помедлил и сказал:

– Я не буду отвечать, это личное.

– А друзья?

– Были, конечно.

– Это хорошо, у нас очень ценится настоящая мужская дружба, – одобрил Парамон.

Тут открылась дверь, и какой-то юркий невысокий мальчик тенью скользнул в палату и закричал необычно высоким голосом:

– Шухер, пацанва, Мегера ходит по комнатам, отбой!

Максим поразился тому, насколько быстро все очутились на своих кроватях и притворились спящими. Свет погасили. Макс тоже положил голову на подушку, надеясь, что все на самом деле лягут спать. Через пару минут дверь отворилась, в проеме показалась взлохмаченная голова директрисы. Она осмотрела комнату, ничего не сказала и закрыла дверь. Вся палата напряженно вслушивалась в стук ее каблуков по коридору и, когда они стихли, взорвалась всевозможными звуками ликования.

– Колька, а ты знаешь, что такое настоящая дружба? – послышался приглушенный голос Парамона. – Самая настоящая?

Коля, видно, почувствовал что-то неладное и испуганно замолчал.

– Ну что же, говори!

– Это, наверное, когда друзья заступаются друг за друга, и в беде вместе, и делятся самым лучшим, – робко предположил он. – Но мы с вами еще не друзья.

– Верно мыслишь, пацаненок, мы с тобой подружимся, чувствую, – веселился Парамон.

– Вот-вот, делиться, – подхватил коренастый сосед Макса по кличке Конь. – А готов ли ты с нами делиться?

Вконец растерянный Коля осторожно спросил:

– А чем делиться?

– Ну, тем, что у тебя есть. Что вот у тебя есть?

– Да ничего…

– Совсем ничего?

– Ну, белье мне выдали, одежду… А вещи и книжки дома остались, их взять не разрешили.

– А что еще? – продолжали глумиться пацаны.

– А больше ничего, – развел руками Коля.

– А вот и нет, – ухмыльнулся Конь. – У тебя еще есть очко.

– Я не понимаю, ребята…

– Очко подставляй, что тут не понимать? – хохотнул Конь, и вся палата грохнула от смеха.

– Тише вы! – прикрикнул Парамон.

В свете луны Максим хорошо его видел и удивился, насколько тот преобразился. Он находился в каком-то возбуждении, глаза его блестели, руки нервно ходили по бедрам. Максим догадался, что сегодня новичку устроят что-то страшное, даже задумался, не вступиться ли за него, но потом передумал. Новенький – слабак, а дружба с таким никому пользы не прибавит, он даже сам себя защитить не может. Да и не поможет Максим ему ничем, вон их, здоровых лбов, сколько, только сам под раздачу попадет. У Макса забрезжила слабая надежда, что его, может, и оставят в покое, если отсидится, раз у них есть добыча поинтереснее. В любом случае сегодня у него передышка, а потом он что-нибудь придумает.

– Ну что, будем знакомиться? – тем временем чуть ли не ласково спросил Парамон у Коли. Видимо, решил, что хватит уже играть в кошки-мышки. Тот уже понял, что сейчас ему не поздоровится, только не знал, к чему готовиться, и растерянно переводил взгляд с одного мальчика на другого, Парамон быстро подскочил к нему и повалил на кровать, попытался повернуть на живот. Коля стал отбиваться, но Парамон только этого и ждал и с размаху ударил мальчика в живот. Хватая ртом воздух, Коля откатился на кровать и принялся бестолково молотить руками по воздуху. Теперь вся палата бросилась к его кровати, и на ней возникла куча-мала. Макс слышал только сдавленные крики Коли и его плач. Через некоторое время часть ребят отошла, и Максим увидел Колю, лежавшего на животе со спущенными трусами и Парамона, сидевшего на нем. Коля тоненько выл от страха и извивался как уж, но при каждом движении получал в бок кулаком от Коня, который стоял рядом.