Галина Романова - Играющая со смертью

– Тут тебе отношений, заводи, не хочу! – рассмеялся Володя, когда она за графином домашнего вина выложила ему свои соображения. – Знаешь, сколько здесь одиноких мужчин!

– Вова, не неси чепухи, – недовольно поморщилась Вика, в который раз перемешивая салат, ей все казалось, что масла в нем мало и что чеснок все куда-то сползает по помидорным долькам в глубь тарелки. – Они такие же одинокие, как и ты! Отъехали на сто метров от дома, уже холостые.

– Да ладно тебе, Викуся, сочинять-то, – совершенно искренне удивился Володя. – Кто же отпустит своего мужа одного на курорт? Это как-то… Это как-то ненормально!

– Много ты знаешь, что нормально, а что нет у этих…

Вика уважительно закатила глаза к небу, что намекало на сильных мира сего, могущих вытворять и вытворяющих, что им заблагорассудится.

– Тут таких нет, дорогая, поверь. Они где-нибудь на Лазурном Берегу отдыхают либо на островах.

– Тем более Татьяне не имеет смысла искать себе здесь приключений на одно место, – заартачилась Вика, успев шикнуть на Мишку и дать подзатыльник старшему Сашке. – У нее вся жизнь впереди. Вот защитит кандидатскую…

– Ага! Сначала был институт, теперь кандидатская, потом докторская, а потом убеленная сединами Татьяна станет устраивать личную жизнь. Ты это, того, жена, не догоняешь чего-то. А ты, Танюха, не слушай никого.

– А кого мне кроме вас слушать, ребята?

Она хмельно прищурилась и рассмеялась. Ей было хорошо сейчас. Напряжение после тяжелой дороги ушло. Ее здесь любили, ей были здесь рады, стол накрыли на огромном балконе третьего этажа в честь ее приезда.

– Мы так рассудили, что не захочется тебе топать в ресторан или кафе после такой дороги, – пояснил Володька, пристраивая на тарелке шампуры с шашлыком. – И овсянка по такому случаю неуместна тоже. Вот и похлопотали с Викулей. Посидим сейчас по-семейному, отметим твой приезд. А завтра пойдем с городом тебя знакомить.

– А с жильцами? – отозвалась Татьяна, помогая ему накрывать на стол. Вика в это время купала мальчишек. – Как соседи по этажу?

– Да ничего, нормальные, в принципе, ребята.

Вика, вынырнувшая из длинного коридора на балкон с ворохом выстиранного детского белья, фыркнула:

– Тань, а когда у него кто ненормальным был? У него все всегда нормально в принципе. А на самом деле!..

А на самом деле оказалось, что на третьем этаже кроме друзей Тани и ее самой обосновались две одинокие дамы, занимающие по одноместному люксу.

– Весьма пренеприятные особы, – буркнула Вика.

– Это она ревнует просто, Тань, не обращай внимания. Нормальные девчонки. Одна с Сургута. Вторая с Нижневартовска. Молодые, симпатичные.

– Во-во! Тебе бы все по молодым и симпатичным глазами шарить, – заворчала Вика, правда, без особой обиды, Володя был верным и очень надежным, и все об этом знали.

– Всем, кроме этих двух! Представляешь, Тань, выходят по утрам курить на балкон в том, в чем спали.

– А это в чем?

– Да ни в чем почти! Нитки какие-то, веревочки, рюшечки. Сядут, ноги и груди выставят, и дымят и дымят! Ах, Владимир!.. Ах, какие у вас детки красивые! Ах, Вовочка, как вам загар к лицу. Не нравятся они мне, короче. Совсем не нравятся, – и Вика со вздохом покосилась на свои полные колени. – Модели, тоже еще!..

С дамами разобрались. Еще на третьем этаже две семьи из Москвы занимали «двушку» и «трешку». Жили тихо, ни с кем не общались. Встречаясь на первом этаже за завтраком, обедом или ужином, лишь вежливо приветствовали присутствующих и желали им приятного аппетита.

– И все? Больше никого на этаже? – удивилась Татьяна, потому что видела недавно открытой торцевую дверь на этаже и отчетливо слышала там разговор на повышенных тонах. – А восемнадцатый номер кто занимает?

– Ох, подруга, лучше не спрашивай, – покачал головой друг детства, для которого плохих людей не существовало в принципе. – Такая сладкая парочка поселилась вчера вечером!

– Что ты плетешь, Володь? Что плетешь? Анжелка приехала двумя днями раньше! А Андрей вчера вечером.

– Вот-вот, не успел приехать, и такое началось! – Он мотнул коротко стриженной головой.

– Да ладно тебе! – перебила его с фырканьем Вика. – Началось все много раньше. Еще до его приезда все началось!

– А-аа, что хоть началось-то, ребята?

Татьяне стало жутко интересно. Всю негу милого уютного вечера будто ветром с моря сдуло. Даже виноградные листья, устало сомлевшие от солнца, вдруг тревожно вздрогнули и заметались, заметались. А винная гладь в бокале, рубиновым глянцем отражавшая спокойное южное небо, вдруг пошла мелкой рябью. Чудеса, да!

– Что началось? – продолжила упорствовать Татьяна, поскольку друзья вдруг как по команде замолчали и принялись сосредоточенно жевать мясо, к слову сказать, до того мягкое, что не требовало никаких дополнительных усилий при пережевывании. А эти изо всех сил старались, у Володи аж уши шевелились, так он надрывался.

– Вы чего? Сказали «а», надо говорить «б»! Что с этой сладкой парочкой не так, Вика?

– Все не так, – вздохнула она, сделав страшные глаза. – Добром, чую, не закончится этот их отдых! Скандалы с утра до ночи, потом секс! Либо сначала секс, стоны по всему этажу, а затем скандалы. Перед детьми просто стыдно, они же задают вопросы, почему тетя так кричит!

– А-аа, это обычное дело. – Татьяна разочарованно махнула рукой. – Подумаешь, скандалят! От этого, может, и страсть в них так кипит. Я вот в позапрошлом году была в Египте, так мои соседи по этажу…

– Она не носит нижнего белья! – свистящим шепотом перебила ее Вика, и глаза ее наполнились неподдельным ужасом.

– Как не носит? – не сразу поняла Татьяна.

– Совсем не носит!

– Это так заметно?

– Да! Все это видят, все! Она не надевает трусов и при каждом удобном случае это демонстрирует!

– Каким, интересно, образом?

Татьяна уставилась на друга, который сидел теперь между двумя женщинами с пунцовым лицом и нервно вытряхивал сигарету из пачки.

– Она может выйти на балкон в коротеньком халатике и нагнуться, к примеру, когда Вовка сидит вот так за столом и курит, – с чувством выплюнула Вика и покосилась на выход на балкон. – Или встанет так вот у перил и стоит. А те, кто сидят внизу в кафе, все видят, Тань! Представляешь, каково женам! Мужу ее либо есть, либо глазами вверх стрелять!

– А стреляют? – рассмеялась Татьяна: история, обещавшая быть интригующей, перестала ее занимать.

– Тю-юю, еще как! Анжелке, видимо, доставляет удовольствие быть предметом скандала в чужих семьях. Она просто тащится, когда за какой-нибудь дверью ругаются из-за нее. Такая дрянь!.. – Вика выдохлась и толкнула локтем в бок мужа. – Чего притих? Забыл, как я тебе чуть глаза не выцарапала, когда ты ложку со стола уронил, задрав башку к балкону?