Галина Романова - Играющая со смертью

– Привет, мы, кажется, соседи?

Сигарету Таня, конечно же, выронила от неожиданности. И повернулась в сторону говорившего с мгновенно оформившимся гневным желанием высказать ему все, что она о нем думает. Повернулась и замерла с открытым ртом.

Молодой человек, сидевший в глубине балкона на желтом пластиковом стуле, рядом с журнальным полированным столиком, был необычайно привлекателен. Очень хорошая, гладкая кожа, пока еще не успевшая приобрести характерный красноватый оттенок дорвавшегося до южного солнца отдыхающего. Тонкий изящный нос, красивый рот, великолепные кисти рук и глаза…

Боже, что это были за глаза!

Очень темные у молодого человека были глаза. Но не пронзительно черные, выстреливающие страстью, как у кавказцев, нет. Взгляд этих темных глаз убаюкивал, ласкал, как прикосновение нежного шелка. И еще он, кажется, способен был подавлять волю. С чего тогда ей было подчиниться, когда молодой человек пригласил ее присесть к нему за столик.

– Вы не спешите? – запоздало опомнился он, когда Татьяна уселась на такой же желтый пластиковый стул напротив.

– Д-да… Нет, не особо, – после некоторого замешательства проговорила она, запоздало вспомнив о том, что друзья на пляже наверняка ее заждались.

– Я Андрей, а вы, наверное, Татьяна? Я не ошибся? – Тонкая изящная кисть выдвинулась ей навстречу и замерла ровно посередине над столом.

– Да, Татьяна, – она приняла рукопожатие. – А откуда вы знаете, как меня зовут?

– Слышал, как вас называли по имени друзья, – пожал он не успевшими обгореть плечами. – Владимир и Виктория ведь ваши друзья, так?

– Да, – Татьяна кивнула, с тоской обернулась на оброненную сигарету, укатившуюся к плинтусу. – Ждут меня на пляже. Хотела покурить, а потом…

– Курите мои. Они не очень крепкие, – предложил он и, не дождавшись ее согласия, вытряхнул сигарету из пачки. – Вы одна на отдыхе или с мужчиной?

– Одна. Это же очевидно, – удивилась она вопросу.

Если слышал, как ее зовут, если знал, что она друг приехавшей раньше ее семьи, то знал наверняка, что она заняла одноместный номер.

– Мужчина ведь мог поселиться и по соседству, – усмехнулся Андрей со значением. – Такое случается, если кто-то из двоих не свободен.

– Вы с вашей девушкой, видимо, посторонними обязательствами не отягощены, раз живете вместе?

Татьяна глубоко затянулась, отметила, что при упоминании о девушке Андрей помрачнел. Она бы даже сказала, что искра неприязни вспыхнула в бархатистой темноте его глаз. Но в следующий момент лицо его вновь сделалось безмятежным.

– Да, мы с моей девушкой свободны, – кивнул он, улыбнувшись очень симпатично.

– Свободны от кого-то или друг от друга? – вдруг задала она вопрос непонятно откуда взявшимся игривым тоном.

– А вот это уже не вашего ума дело!! – взвизгнул кто-то сзади на очень высокой ноте. – И вообще, Андрей, какого черта ты тут торчишь, если я тебя жду уже минут десять.

– Ангел мой, уже лечу!

Суетливым движением сграбастав со стола пачку сигарет и зажигалку, Андрей вскочил со стула и поспешил на зов, успев шепнуть Татьяне в самый последний момент:

– Рад был знакомству!

Анжела, не отягощенная так же, как и он, обязательствами извне, их знакомству явно не обрадовалась. Вопли ее неслись по всему коридору, когда Татьяна, забрав сумку, отправилась на пляж. Анжела, оказавшаяся не такой уж и привлекательной, как Татьяне рисовало ее воображение, орала во все горло, не стесняясь в выражениях:

– О чем ты говорил с этой пучеглазой губошлепиной?! О чем можно говорить с такой уродиной, скажи?! Почему ты на каждой коленке готов зависнуть, почему?! Как я устала, господи!! Ты просто достал меня, подонок! Ты осточертел мне своим желанием залезть под каждую юбку!..

Видимо, это прозвучало как сигнал к действию, и Андрей полез не под каждую всякую юбку, а конкретно под Анжелкину, потому что уже через пару минут коридор оглашали ее громогласные стоны и истеричные несвязные вскрикивания, которые, наверное, должны были означать сладострастие.

Татьяне все это показалось отвратительным и насквозь фальшивым. Может, они и правда извращенцы какие-нибудь, подумалось ей мстительно, когда она маршировала с расхристанной сумкой на пляж. Сначала провоцируют друг друга на приступ ревности. А как еще объяснить то, что он знакомится с посторонними женщинами, хотя делать этого вовсе не обязательно. А она часами стоит без трусов на балконе, вызывая у всех присутствующих в кафе мужчин судорогу в шейных позвонках. Потом они скандалят, потом мирятся в постели, а потом все повторяется снова и снова.

Извращенцы, подвела Таня окончательную черту, ступая на раскаленный пляжный песок. Извращенцы и придурки. Нашли, чем развлекать себя. Не доведут до добра такие отношения, сказала бы ее мама, скорбно поджав губы. Пути не будет, поддакнул бы ее отец, покачав седовласой головой.

– Тетя Таня! Тетя Таня, мы здесь!! – Откуда-то из-за металлической ограды огороженного пляжа санатория «Бригантина» вынырнул маленький Мишка и помчался ей навстречу. – Идите к нам, мы вас ждем!!

– Чего так долго? – сразу подозрительно прищурился Володя.

– Знакомилась с соседями. – Татьяна скинула сарафан и начала мостить вдоль ограждения свой тростниковый лежак.

– С которыми из них? – Вика подняла голову с надувного матраса. – С москвичами?

– Если бы! – Татьяна осторожно улеглась. – С Андреем и Анжелой бог сподобил меня сейчас свести.

– Ух ты! – присвистнул Володя. – И как? Как они тебе?

– Ты знаешь… – Татьяна сонно прикрыла глаза, пристраивая на голове легкую белую кепочку. – По-моему, они идиоты! Оба!

– Точно! – обрадовалась Вика, найдя в ее лице понимание, мгновенно успокоилась и снова упала лицом в пухлый резиновый подголовник.

– Идиоты и извращенцы еще, мне кажется. Такое вытворяют!

– Что, опять без трусов? – шепотом поинтересовался Володя, опасливо покосившись в сторону жены. – Анжелка опять без трусов на балкон вышла?

– Уж не знаю, было ли на ней белье, нет, но что без мозгов она туда вышла – это точно.

И Татьяна подробно рассказала о том, что произошло, пока их не было в гостинице. Потом они по очереди купались, пили молочный коктейль в кафешке на пляже, снова загорали и купались, вернулись в гостиницу ближе к вечеру. Поужинали внизу и без сил упали каждый в свою кровать, договорившись назавтра сократить время пребывания на пляже, чтобы вечером остались силы выйти в город. Ни Анжелы, ни Андрея, ни зрителей из мужчин замечено не было. И говорить о них как-то очень быстро они перестали, без конца планируя, планируя каждый день и каждый час предстоящего общего отдыха.

Утро началось с дикого рева за стенкой. Ревел Мишка. У него обгорели плечи, он плакал, стонал и метался. У него поднялась температура, и Володька, переполошившись, как все заботливые отцы, больше матери, решил отвезти его в областной медицинский центр.