Наталья Борохова - Досье на адвоката

Он оказался крепким орешком, этот бывший чинуша. Жилистый, с глазками-буравчиками под кустистыми бровями, он, как старая коряга, крепко держался за жизнь. Рассмотрев Лизу хорошенько в дверной глазок, он продолжил исследование незнакомки через цепочку и потом, видимо удовлетворившись ее скромным внешним видом, пропустил в квартиру.

– Я выпускница школы сто двенадцать, – приветливо улыбаясь, сообщила Дубровская. – Инициативная группа готовит к юбилею школы памятный альбом. Выпуски разных лет, фотографии школьников и учителей… Это хорошее, нужное дело. Вы понимаете меня?

– Понимаю, – проскрипел пенсионер. – Дурью маетесь. От меня требуются, конечно, деньги.

«Многообещающее начало», – приуныла Лиза.

– Деньги нам не нужны. Мы нуждаемся в помощи.

– Если вас не интересует материальная помощь, то и другой вы от меня не дождетесь. Старые связи уже отмерли, новые завести нет возможности. Возраст не позволяет.

– Мне нужна фотография вашего сына, – заторопилась Лиза, опасаясь, что противный старикашка выпихнет ее за дверь. – Понимаете, так получилось, что его нет на общем выпускном снимке. Но не может же он быть потерян для школьной летописи…

– Какого сына? – вдруг рассвирепел папаша.

«Ой! Похоже, Светлана была права насчет маразма», – испугалась Дубровская, но вслух все-таки произнесла:

– А что, у вас несколько сыновей?

Что было ужасного в этом вопросе, так Дубровская и не поняла, но на шее старика вздулась фиолетовая жила, и он пронзительно заорал:

– У меня есть только один сын. Алексей!

«Боже! С ним сейчас случится удар, и мне придется делать ему искусственное дыхание», – пронеслось в голове, но отступать было поздно. Поэтому Лиза голосом неунывающей идиотки продолжила:

– Замечательно. Он меня и интересует.

Старик сразу же успокоился.

– Хороший мальчик. Если бы не та паршивая история…

– Какая история? – сделала удивленные глаза Лиза.

– Не стройте из себя дурочку, – приказал пенсионер. – Все вам известно. Обычная, рядовая история. Парень влюбился не в ту девчонку. Она погибает. Я лишь прекратил ненужную шумиху. Его любовь и то убийство никак между собой не связаны… Кстати, если уж на то пошло, девчонкой интересовался еще один тип. Вот у того все было серьезно.

Лиза переминалась с ноги на ногу, выслушивая неожиданную исповедь деда. Внезапно ее взгляд остановился на двух картинах в золоченых рамах, помещенных на видное место, в гостиной. На одной была изображена потрясающе красивая женщина с надменным изгибом тонких бровей. На другой – молодой человек.

От старика не ускользнуло любопытство Дубровской.

– На одной из картин изображена моя жена, покойница. На другой – сын. Это и есть Алексей…

Лиза нахмурилась. Портрет был выполнен превосходно, но относился, по всей видимости, к временам столь же отдаленным, как и тот самый выпуск десятого «б» класса.

Молодой человек был ей знаком. Это был Климов!

«Так вот они кто – Леха и Андрей! – охнула Лиза. – Молодые мужчины, которые никогда не видели друг друга».

Отец Алексея внимательно смотрел на нее.

– Знаете что, идите-ка вы отсюда подобру-поздорову. Не нравится мне что-то эта ваша история про школьную летопись.

Лиза немедленно последовала его совету. Выскочив из квартиры, она долгое время стояла, прислонившись лбом к прохладной стене. Мысли безумным хороводом неслись по кругу.

«Климов и Андрей. Андрей и Климов. Они оба лгут. Что это значит? Что?»

– А что я вам должен был сказать? – вопрошал Климов. – Елизавета Германовна, будьте же справедливы, не мог я вывалить вам на голову ту древнюю историю.

Дубровская внимательно следила за ним, пытаясь отыскать в его словах и поведении малейшие оттенки неискренности. Но ей это не удавалось. Климов был взволнован, огорчен, но говорил, похоже, чистую правду.

Первый день после возвращения из поездки в город воспоминаний Лиза провела дома. Она отключила телефон и полностью отгородилась от внешнего мира, закрывшись в собственной комнате. У нее никак не укладывалось в голове, почему люди, которым она некогда доверяла, ведут за ее спиной странную игру, в которой она, Елизавета Дубровская, является рядовой пешкой.

Ей вспомнился праздничный вечер у нее дома, организованный по случаю освобождения Алексея. Еще тогда ей показалось удивительным, что люди, никогда не встречавшиеся в жизни, могут проникнуться совершенно необъяснимой взаимной неприязнью. Неприязнь с первого взгляда – так наивная Лиза объясняла себе ту неловкую ситуацию, в какую ее поставили два близких ей человека. Объяснение не заставило себя ждать…

Двое молодых мужчин, некогда соперничавшие между собой за расположение и любовь красивой одноклассницы, через несколько лет встречаются вновь. И ситуация повторяется. Опять в центре их внимания оказывается женщина. Для одного она – адвокат, для другого – любимая девушка, но это ничего не меняет. Противники напряжены. Старая любовная трагедия, в которой не оказалось победителей, воскресает в памяти и грозит получить новый толчок в развитии. Будут ли еще жертвы? Беды можно избежать, если кто-нибудь из молодых людей добровольно выйдет из игры. Но кошмар повторяется. Их трое, и никто не хочет уступать…

Климов нашел ее сам. Из нескладных отговорок Лизы по телефону он понял, что случилось нечто очень важное. Потихоньку, слово за слово, он вытянул из нее то, что она пыталась скрыть. Выслушав сбивчивый рассказ Дубровской, полный обид и праведного негодования, он поспешил найти себе оправдание.

– Поставьте себя на мое место, – волновался он. – Вы замечательная молодая женщина, талантливый адвокат, который спасает мне жизнь. Я хочу отплатить вам добром за добро. И что же я делаю? Увидев у вас в гостях человека, которого вы представляете мне как близкого друга, я узнаю в нем давнего соперника. «Милая, Елизавета Германовна, – говорю я. – Мы с вашим приятелем много лет назад волочились за одной девицей. Она, помнится, зверским образом была убита. А нас затаскали по следственным кабинетам, пытаясь выяснить, кто мог затянуть чулки на шее несчастной жертвы». Представляю, как занимательно мы провели бы тогда вечер!

– Но ты же знал, что я пытаюсь выяснить правду об Андрее? Почему же тогда ты не остановил меня? Вместо этого мы затеяли игру в частных детективов, – злилась Дубровская.

– Я видел, что вы по уши влюблены в него. Не спорьте, это мог заметить даже слепец! Я не хотел вас разочаровывать. Это было бы не совсем порядочно по отношению к вам. Но я намекнул тогда, в тот самый вечер, о том, что вас, возможно, ждут не самые приятные открытия. Я объяснил свое предчувствие хорошо развитой интуицией. Увы! Большего я сказать не мог.