Александр Анучкин - Золотой запас

На следующее утро министр сказался больным и приказал отвезти его на дачу. Закрывшись в кабинете, он работал с какими-то бумагами целый день, покидая комнату лишь для того, чтобы заварить себе очередную чашку крепкого чая. Он рано лег спать, рано проснулся и, побрившись с особой тщательностью, поехал на Житную.

В служебном кабинете министр впервые за долгое время примерил мундир и остался доволен увиденным в зеркале. Золотые погоны, короткая планка орденских колодок и звезда Героя России. Худойбердыев впервые подумал, что, наверное, должен нравиться женщинам. Эта мысль настолько развеселила министра, у которого никогда не было ни семьи, ни даже постоянной любовницы, что он начал что-то напевать себе под нос. Пресс-секретарь, пришедший, чтобы сообщить шефу о начале брифинга, отметил, что уже давно не видел его в таком настроении. «Черт знает, что такое происходит», – подумал пресс-секретарь и был недалек от истины.

Министр вошел в зал упругой походкой, защелкали затворы фотоаппаратов, загрохотали переставляемые с места на место штативы. Худойбердыев дождался тишины, прокашлялся и постучал пальцем по микрофону.

– Добрый день, господа, – начал он. – Вам не сообщили тему нашей сегодняшней пресс-конференции, так было надо, но я надеюсь, – министр сделал паузу, – что вы не уйдете разочарованными. Я хочу сообщить вам, что нашим сыщикам удалось раскрыть целую серию особо тяжких преступлений – речь идет о массовых убийствах и, как минимум, двух террористических актах.

Зал взорвался. Пресс-секретарь сделал страшные круглые глаза.

– Да, вы не ослышались. Речь идет о взрывах жилых домов, нескольких заказных убийствах и еще одном преступлении – массовом расстреле сотрудников одной из наших спецслужб, вы знаете об этом преступлении, оно случилось примерно полгода назад в Рязанской области. Так вот, нам удалось установить, что все эти преступления совершены одной группой людей, имеют четкую взаимосвязь, а за спиной у исполнителей стоят персоны… Как бы это сказать? Ну, используя вашу терминологию, – персоны ви-ай-пи. Также я могу предположить, что речь идет об ущербе экономике страны, который может исчисляться сотнями миллионов долларов. Или даже миллиардами, вот тут еще предстоит все посчитать. – Министр улыбнулся и замолчал.

Тишина, повисшая в зале, в очередной раз взорвалась. Журналисты, наперебой крича, пытались задавать вопросы. Пресс-секретарь, с трудом взяв себя в руки, попытался навести порядок:

– Спокойнее, господа, прошу вас! Спокойнее. Вы же все знаете, вопросы – по очереди. Вот вы, пожалуйста.

– Телекомпания НТВ, господин министр, можно ли конкретнее – что за персоны ви-ай-пи.

– Я не могу сейчас расшифровать все окончательно. Ну, если хотите, это государственные чиновники класса «А». Очень ответственные и влиятельные люди.

– Кто-то уже арестован?

– Нет, пока что никаких обвинений не предъявлено, я сегодня планирую встретиться с Генеральным прокурором и руководителем следственного комитета, мы все обсудим. Но, смею вас уверить, улик достаточно, обвинение будет предъявлено обязательно.

– Добрый день, от РЕН ТВ вопрос: пожалуйста, скажите, ваше сегодняшнее заявление связано как-то с предстоящими выборами в стране?

– Вы сами ответили на свой вопрос– Министр улыбнулся. Пресс-секретарь сделался совсем серого цвета.

– Господа, – Худойбердыев вновь оборвал гул голосов. – Господа, на этом у меня пока все, но я обещаю, что уже на следующей неделе смогу рассказать вам гораздо больше. Спасибо за внимание.

Министр быстро поднялся и вышел из зала. К тому моменту, как он вошел в свою приемную, на лентах информационных агентств уже появились первые «молнии». В эфире «Эха Москвы» срочно найденные для такого случая аналитики комментировали заявление министра, предполагая, что он вполне может включиться в предвыборную гонку и даже возглавить политическую партию.

Худойбердыев был весьма доволен собой – все развивалось по его сценарию. Естественно, оказалось, что Генеральный прокурор еще накануне вечером лег в больницу на плановое обследование, а руководитель следственного комитета вылетел в срочную командировку в Чечню. «Что и требовалось доказать, – подумал министр, – вот и славно». Он попросил принести ему холодного чаю и соединить с заместителем председателя Центробанка.

Милиционер и финансист выбрали для встречи закрытый кабинет дорогого японского ресторана в пяти минутах ходьбы от Старого Арбата. Их служебные машины припарковали в соседних дворах, метрдотель провел мужчин через служебный вход. Министр заказал стакан пива, зампред Центробанка – минеральную воду без газа. Ее принесли в тонком высоком стакане, и Борис Зимин долго и придирчиво рассматривал на свет края, словно пытаясь найти там следы чьих-то губ.

Уже минут двадцать они сидели в полной тишине, Худойбердыев наблюдал, как его визави шевелит бровями, вчитываясь в материалы оперативной справки. Иногда он поднимал голову и с недоверием смотрел на министра, как бы спрашивая – а возможно ли такое вообще? Министр молча кивал: да, дико, но возможно.

Зампред ЦБ, тридцатисемилетний Борис Зимин, закончил читать:

– Скажите, а зачем вам это?

– Вы задаете странные вопросы, Борис, – улыбнулся министр. – Я возглавляю милицию, моя задача – предотвращать и раскрывать преступления. Разве нет?

– Но вы понимаете, чем это может закончиться?

– Конечно. Меня могут убить. И вас тоже, Борис, если вы, конечно, согласитесь мне помочь.

– Сергей Рахмонович, но ведь это – полное безумие. А что будет со страной?

– Если вы, Борис, говорите о президенте, директоре ФСБ и прочих, – то не вижу причин для беспокойства. В России достаточно грамотных и порядочных людей, которые смогут занять их место. Международные последствия – не моего ума дело, а что касается экономики, – то тут вам и карты в руки. Решайте.

– Сергей Рахмонович, у вас есть семья?

– Нет, Борис, я один. Совсем один, у меня даже кошки нет. Я понимаю, о чем вы сейчас. Я могу дать вам и вашим близким охрану, хорошую охрану, но и она, к сожалению, ничего не гарантирует. Это так, скорее – самообман. Но послушайте – я ведь вас не принуждаю. Вы имеете полное право отказаться, сделать вид, что ничего не знаете, никогда со мной не встречались. Если у вас спросят, наконец, скажите, что у меня бред, и что я опасен для общества. В конце концов, запишитесь на прием к президенту, он сможет найти для вас нужные слова…

– Мне надо подумать.

– Конечно, Боря, я прекрасно понимаю. Думайте, решайте. Я буду ждать вашего звонка.

Мужчины молча пожали друг другу руки и вышли из ресторана тем же путем. Министр поехал домой. Зимин – на работу. Он в задумчивости теребил в руках трубку сотового телефона, а потом, решившись, набрал номер.