Александр Анучкин - Золотой запас

Он волновался, что могут убить и этого странного парня – известного в прошлом журналиста, канувшего в небытие несколько лет назад. Странного парня, который совершенно случайно, помимо собственной воли, засунул горящую палку в муравейник. Министр поручил своим доверенным лицам найти его и взять под круглосуточную охрану, но лучшие сыщики, отработав в совершенно нечеловеческом режиме, без сна и отдыха, две недели, только разводили руками. Этот человек точно был жив, но оставался неуловим. Он тенью проходил мимо, всего пару раз удавалось его опознать и «сесть ему на хвост», но объект исчезал, как сквозь землю проваливался. Он продолжал вести свою личную – очень странную игру. Сейчас, когда рассветное солнце вдруг ударило в окна министерского кабинета, Худойбердыев похолодел: ему показалось, что он знает, чего добивается этот парень. «Господи, только не это, – подумал министр – не делай этого, не делай!»

Сегодня ЗАО «Информационная безопасность» существовало последний день. И его генеральный директор скрупулезно работал с бумагами, подчищая все хвосты, закрывая незакрытые дела. Он рассылал клиентам электронные депеши с сообщением о прекращении работы конторы, просил войти в его положение, а в случае чего обещал компенсировать возможные расходы и убытки. На счету компании было достаточно денег, чтобы их можно было взыскать по суду и распределить. Должно хватить всем.

До сегодняшнего дня он жил на нелегальном положении, теперь – и вовсе собирался стать собственной тенью, даже тенью тени. Контора была ему больше не нужна, она только мешала, висела чугунной гирей на ногах. Ему оставалось сделать последний шаг, и он уже решил, что сделает его.

Разбирая ящики стола, он нашел скомканную оберточную бумагу. Вот она, последняя память. Именно из этой бумаги он достал тогда, в своей очередной прошлой жизни, дешевый цифровой диктофон китайского производства, включил и услышал голос мертвого майора Баринова – своего доброго и злого гения одновременно. Жалел ли он о том, что произошло? Пожалуй, нет. Ему категорически не нравился мир, устроенный так. Он не мог его изменить, но собирался попробовать. Именно поэтому он сейчас здесь, а где он будет завтра – это уже совсем другая история.

В тот день на первых полосах всех без исключения российских и даже многих зарубежных газет появилась фотокарточка Носорога. Журналисты упражнялись в красноречии, придумывая заголовки, но суть всех сводилась к одному – покойник воскрес, чтобы умереть – уже по-настоящему.

Тело российского гражданина Филина было доставлено в судебно-медицинский морг одной из больниц Алании. Для констатации факта смерти, оформления необходимых документов и решения о переправке останков на родину вызвали консула.

Для дипломата это была обычная, даже привычная процедура – российские туристы время от времени умирали в Турции: кто попадал в дорожную аварию, у кого сердце не выдерживало, но большинство, конечно, гибло от пьянства – тонули в бассейнах или выпадали из окон отелей. Гражданина Филина убил снайпер-профессионал – единственная пуля, выпущенная с большого расстояния, попала ему прямо в лоб. Убийцу не нашли, гильзу не нашли, даже место лежки снайпера определили достаточно условно. Вокруг было немало высотных домов, с крыш которых он мог стрелять, но следов сыщики из криминальной полиции не обнаружили. Турецкие полицейские работали четко, по процедуре. У покойного сняли отпечатки пальцев и прогнали через компьютер. Результаты вышли сенсационными – убитым оказался российский криминальный авторитет по кличке Носорог, которого давно уже с почестями похоронили на родине.

Обозреватели криминальной хроники гадали – каким образом Носорог сумел так всех запутать, и кто, наконец, разыскал его на турецком берегу, чтобы подвести окончательный итог. Вариантов было великое множество, благо врагов, врагов влиятельных и могущественных, у Кости хватало. В одной из газет появилась даже сенсационная история – дескать, Носорог с незапамятных времен работал сначала на КГБ СССР, а потом, после многочисленных реформ, стал агентом сразу двух российских спецслужб – Федеральной службы безопасности и Федеральной службы охраны. Для этих организаций он якобы выполнял особые – деликатные и не всегда законные поручения. Официальные представители ведомств эту информацию, конечно, немедленно опровергли, заявив, что вообще не комментируют слухи и домыслы, но осадок остался. Особенно в свете того, как мертвый Носорог сумел пересечь государственную границу, за которой как раз приглядывает ФСБ, точнее – входящая в нее Федеральная пограничная служба.

В Рязани провели эксгумацию, из могилы извлекли останки бродяги Филина. Журналисты задавали вполне логичный вопрос – кто распорядился хоронить убитого криминального авторитета без проведения всех необходимых процедур, почему не сняли хотя бы те же отпечатки пальцев? Ответов не было, на региональном уровне летели головы – мелкое и среднее милицейское начальство, на всякий случай, писало рапорты и уходило в отставку.

Уже через неделю стало понятно, что сенсация с посмертным воскрешением оказалась мыльным пузырем – дальше опознания двойника покойника следствие продвинуться не смогло. Конечно, времени прошло еще мало, но не было даже и намеков на какие-то успехи в расследовании.

Итоговые телепрограммы еще раз вернулись к теме, попинали спецслужбы, осыпали зрителя чередой ничего не значащих намеков, и – все. Тема была закрыта.

Министр внутренних дел прекрасно понимал, что случилось с Носорогом, но на этот раз предпочел не делать никаких публичных разоблачений. Нужно было подождать. Худойбердыев лишь сопоставил несколько фактов, и картина стала предельно ясной: Носорог «при жизни» да, видимо, и «после смерти» контролировал практически всю Рязанскую область. Плюс – его младший брат, не утративший влияния и теперь. Золотой завод – в Рязанской области. Трупы фэсэошников, которые, скорее всего, сопровождали «золотой конвой», – в том же регионе. Дальше можно было играть в «пятнашки» до бесконечности, результат не менялся: Носорог определенно был одним из организаторов этого растянутого во времени «ограбления века». Скорее всего, именно его люди планомерно, грузовиками, воровали государственное золото. Для кого? Уж точно не для себя. Огромные деньги уходили на счета тех, кто сейчас и ликвидировал авторитета. На кого они работают? Чем больше министр пытался ответить на этот вопрос, тем очевиднее ему становилось: на себя, только на себя, на свой безразмерный карман.