Михаил Климман - Затерявшийся в кольце бульваров

– Дрова тоже есть, – Серега покосился на хозяина, – я их в багажничек сложил, для шашлыков пригодятся. Но они только в первом ряду лежали. Грузовик как тряхнуло при столкновении, дрова посыпались, а за ними вот эта пачка, целлофан от удара лопнул. Их там, похоже, полный кузов, ну я и подумал, что это по вашей части, подобрал. Не надо было?

Прошло больше двух недель. Поиски грузовика и хозяина книг почти ничего не дали. По номеру, который запомнил Печорин, было довольно быстро установлено, что машина принадлежит воинской части, базирующейся под Москвой, но по всем документам в тот день грузовик из гаража не выезжал, а стоял на ремонте. Десять томов из трех русских многотомников конца восемнадцатого – начала девятнадцатого веков без толку валялись у Дорина в магазине.

За эти дни азарт по поводу антикварных книг прошел. Конечно, было бы очень приятно купить три такие редкие и величественные собрания, но никто не доказал, что в грузовике лежали именно комплекты, а не отдельные тома. И тем более не факт, что эти собрания были бы проданы ему, Дорину. Конечно, было очень интересно, что там еще было в машине. По словам Печорина, получалось, что книг там было немало.

В итоге Андрей запретил себе думать на эту тему и справедливо рассудил, что если лежащих у него книг кому-то не хватает до полного комплекта, то этот «кто-то» пусть и беспокоится. Найти Дорина было несложно, тем более что он обратился с расспросами о возможном происхождении подобного странного подбора ко многим опытным книжникам.

Расспросы дали несколько неожиданный результат только позавчера. Один из стариков, желчный и вечно всем недовольный Глеб Аверьянович Фишерович, к которому Андрей и не собирался обращаться из-за склочности его характера, вдруг позвонил сам и сказал, что в Подмосковье жил один коллекционер с довольно странной темой собирания – многотомники. Его интересовали только собрания не менее пяти корешков и только до середины девятнадцатого века. Такая необычная страсть вызывала у всего антикварного сообщества сочувственную улыбку, человек этот обижался и постепенно перестал со всеми общаться. Было это давно, лет двадцать назад, и сегодня он, Глеб Аверьянович, уже не знает, ни что стало с «коллекцией» (надо было слышать интонацию, с которой прозвучало это слово), ни с ее хозяином.

На вопрос Дорина, нельзя ли все-таки попытаться найти какие-нибудь концы, хотя бы выяснить адрес этого странного собирателя, желчный господин Фишерович пообещал подумать, у кого может быть такая информация. А в ответ попросил у Андрея разрешение поставить к нему в магазин сотню экземпляров его (Фишеровича) мемуаров, которые он издал за свой счет немалым тиражом.

Дорин согласился, и сегодня утром должна была состояться торжественная передача пяти пачек «Записок старого собирателя» по накладной в магазин Андрея, поэтому опаздывать было нельзя.

Андрей в одиночестве доедал свой завтрак – Лена отсыпалась за бессонную ночь. У Сонечки резались зубы, переносила она это крайне болезненно и почему-то возмущалась болью и неудобствами больше всего по ночам. Вера Васильевна и Лена, поочередно сменяя друг друга, дежурили уже вторую ночь, спали урывками, и Дорин по утрам обслуживал себя сам. Впрочем, ему было не привыкать – почти пятнадцатилетняя холостяцкая жизнь приучила его в быту довольствоваться малым.

Он оделся, послал через дверь воздушные поцелуи жене и дочери и помахал рукой «Доценту». Так они с Леной между собой стали звать Веру Васильевну, узнав, что няня их дочери – кандидат наук и автор весьма оригинальной медицинской и педагогической системы.

Охранник в подъезде заговорщицки посмотрел на Дорина и подобострастно поздоровался. Серега как-то странно глянул на хозяина и вывел машину за ворота. На улице было жарковато, Дорин хотел включить кондиционер, но открыл окно – хотелось подышать свежим, все еще весенним воздухом. На ближайшем перекрестке водитель синей «Тойоты», толстый очкастый мужик в фланелевой рубашке, посмотрел на их машину, потом перевел глаза на Дорина, заулыбался и кивнул понимающе.

Андрей недоуменно оглянулся, пытаясь понять, кому адресованы все эти знаки внимания, но не успел разобраться, потому что светофор сменился и «Тойота» ушла на правый поворот.

На следующем перекрестке история практически повторилась. Только теперь это был «Фольксваген», а за рулем его была миловидная девушка, судя по ее виду и машины – жена не безумно богатого «нового русского». Она рассеяно глазела по сторонам, дожидаясь зеленого сигнала, но когда взгляд ее добрался до лица Андрея, появилось осмысленное выражение, и она понимающе улыбнулась. Затем высунула длиннющий язык и, хихикнув, лизнула кончик своего носа.

Дали зеленый, машины рванулись вперед, а Дорин с опаской покосился на своего водителя, ожидая и от него какого-то подвоха. Две мысли копошились в его голове: во-первых, он почему-то догадался, чем занималась жена «нового русского», до того как стала законной женой. Во-вторых, Андрею начинало казаться, что он сходит с ума. Ничем другим объяснить повышенное внимание к собственной персоне он не мог. Хотя почему его личное, частное сумасшествие ведет к подмигиваниям и заигрываниям других людей, было не ясно.

До магазина добрались, в общем, благополучно, если не считать того, что незнакомый гаишник отдал Андрею честь. Но после длинного языка владелицы «Фольксвагена» Дорину такие пустяки были уже нипочем, и он, стараясь не смотреть по сторонам, вошел в свой магазин.

Следующим загадочным эпизодом сегодняшнего утра оказалось общение с охранной службой. Когда Андрей произнес нужный пароль, на том конце телефонного провода послышался мужской голос и вместо положенного «Принято» или «Снято» прозвучало хмыканье, и этот голос довольно произнес: «Мы тут вами гордимся, Андрей Сергеевич…»

Аккуратно положив на место телефонную трубку, Дорин отправился к зеркалу с тайным намерением посмотреть, не выросли ли у него уши, как у слона, или не открылся ли во лбу третий глаз. Но все было нормально, за исключением пары волосков на левой щеке, пропущенных при утреннем бритье. «Надо бы бороду отрастить», – в который раз подумал Дорин.

Звякнул колокольчик над дверью, и Андрей вышел в торговый зал уверенный, что это – Фишерович. Но на пороге стояла Марина, продавщица, которая работала у Дорина уже больше полугода. Полная, невысокого роста, она тем не менее была существом очень живым и подвижным. Хорошая память и азартное отношение к самому факту торговли делали ее незаменимым человеком в магазине.

– Добрый день, Андрей Сергеевич. – Толстушка отнесла в подсобку сумку и тут же принялась стирать пыль и поправлять предметы на полках. – Что это вы сегодня так рано? Не спится или с Леной поссорились?