Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

Ага, купился! Тем лучше.

– Целью шантажа, которым бандиты поймали на крючок Анастасию Тышкевич, похитив ее дочь, являетесь вы. Но это сложная комбинация, согласитесь! Было бы проще шантажировать вас напрямую! Вашим сыном, к примеру, а не Настиной дочкой. Однако же они взялись за Настю. Отсюда я делаю вывод, что вам сын… В общем, бандиты не стали рисковать его похищением.

– Он же в Америке! Руки у них коротки!

– Не смешите меня. Там, на другом континенте, вполне благополучно существуют филиалы всех наших мафиозных группировок. Океан – не препятствие. Если бы сын был вам дорог, то мы бы сейчас не рассуждали о действиях Насти, к которым ее вынудил страх за жизнь дочери. Мы бы обсуждали ваши действия, порожденные страхом за жизнь вашего ребенка!

– Вы говорите какие-то глупости! Не знаю, при чем тут мой сын и при чем тут Настина дочка, – но будет лучше, если я отменю нашу с ней встречу!

– Вот это и будет глупость. Сегодня тут я, и на стреме силы милиции, которые готовы отбить атаку на ваш дом! Если вы отмените встречу, то не факт, что в следующий раз мы окажемся здесь, чтобы вас выручить. А следующий раз состоится обязательно, Павел Николаевич! Ведь их интересуете именно вы. Точнее, некая ценность, которая есть у вас. И будет разумнее, если вы скажете мне, что это за ценность. Это поможет нам сохранить вашу жизнь, не говоря уж об имуществе. Равно как жизни Насти Тышкевич и ее дочери.

Для Алексея было совсем не «равно» – Фролов не вызывал у него никакой симпатии, и его жизнь вкупе с его имуществом мало занимала сыщика. «Возлюбить ближнего, как самого себя» у него далеко не всегда получалось. Но сегодняшняя операция была последним шансом спасти Кристину. А заодно Фролова.

– Я позвоню сейчас Насте и отменю нашу встречу! Это самое лучшее решение! Я отставлю эту наводчицу от моего дома!

То ли он не слушал сыщика, то ли страх его обуял, то ли слова о «ценности» вызвали бурю эмоций?

– Вы ничего не поняли, – мягко проговорил Алексей. – Настя не наводчица, а жертва банды, которая шантажирует ее жизнью дочери, и я вам это уже объяснил. Далее: отмена ее сегодняшнего визита обернется только против вас. Что я тоже уже объяснил. И последнее: я вам не позволю отменить сегодняшнюю встречу. Я вооружен, – Кис потрогал для верности карман, где лежал всего-навсего электрошокер, так как ношение оружия частным детективам законодательно запретили с некоторых пор. – И я стою на том, чтобы ваша встреча сегодня состоялась!

– Да у меня тут охраны, как грязи! Вы не посмеете!

– Очень хорошо, – не стал спорить Кис. – Они за нами наблюдают, ваши охранники, и, полагаю, с большим интересом, – Алексей кивнул в сторону маленькой камеры над дверной притолокой. – У вас только изображение передается или звук тоже?

Павел Фролов не ответил, да Кису и не требовалось. Он, что называется, «заговаривал зубы» собеседнику. Впрочем, если звук тоже идет, то легко представить, как понравилось охране сравнение с грязью…

– Охранники – люди профессиональные, – продолжал детектив. – Пригласите к нам начальника вашей охраны, пусть он выскажет свое мнение. У них ведь есть главный?

Фролов подергался, не зная, послушаться детектива или все же продолжать гнуть свою линию.

– Времени впереди еще много, Павел Николаевич. Пригласите начальника охраны. Вы ничем не рискуете, если выслушаете его мнение.

И Фролов согласился.

Алексей ожидал увидеть плечистого бугая, но в кабинет вошел хоть и высокий, но весь какой-то мягкий, чуть полноватый мужчина лет сорока. У него было очень бледное лицо, контрастировавшее с черной шевелюрой, большие руки, поросшие темными волосками, и весь он был словно слеплен из теста, скатанного в белые и длинные колбаски.

Изучив его анатомию, Кис заключил, что держат его, наверное, за мозги. А вот они-то сейчас были нужны детективу больше всего!

– Ты слышал, Леша? – спросил Фролов.

– Вы же отключили звук, Павел Николаевич.

Ага. Значит, через камеры и звук передается, – Фролов не пожалел денег, эти устройства более дорогие! Боится он чего-то, очень боится, этот Настин «советчик»! Кроме того, он провел куда-то к себе – в кабинет, спальню, в места своего личного обитания – кнопки отключения звука и, возможно, изображения.

Что, в общем-то, разумно. Если он расставил камеры повсюду, то должен же он иметь возможность уединиться с женщиной или провести деловые переговоры без того, чтобы за ним наблюдали чужие глаза и слушали чужие уши!

– А, да… Тогда я тебе перескажу, что этот вот… – он невежливо мотнул головой в сторону Алексея, – этот частный детектив мне тут плетет…

– Позвольте, я сам объясню, – перебил его Кис.

Первым делом он протянул своему тезке удостоверение, надеясь, что «профсоюзная» близость сработает. А затем пояснил ситуацию в нескольких предложениях.

– И, как вы понимаете, – заключил он, – если отменить сегодняшнюю операцию, то бандиты снова предпримут попытку нападения на дом Павла Николаевича в ближайшем будущем. Только защитников тут уже не окажется, кроме вашей охраны, разумеется. А дело ведь может и на спецназ потянуть… Последствия вам расписывать не надо?

– А вы работаете на Анастасию Марковну и ее дочку, так я понимаю?

– Не на них, а ради них.

– Это ваши родственники?

– Нет. Мой ассистент влюблен в девушку.

Этот Леша, детектив надеялся, поймет все, как нужно.

– Что не противоречит интересам Павла Николаевича, как вы видите, – уточнил он. – Ведь вся заваруха именно из-за него. Вернее, из-за чего-то того, что у него есть и чем очень хочется завладеть бандитам.

Леша бросил косой взгляд на хозяина, Кис заметил. Может быть, он знает? Надо б найти возможность перекинуться с ним парой слов наедине…

Фролов не предложил начальнику своей охраны присесть, и тот все стоял у дверей. Алексею это не нравилось. Равно как и тот факт, что Фролов называет его по имени, тогда как Леша хозяина по имени-отчеству величает. Меж тем разница в возрасте была у них небольшой, и ею нельзя объяснить это тыканье. Скорее глубинным хамством в отношении к «обслуге».

– Думаю, что будет лучше, если Леша сядет с нами. Разговор серьезный, – высказался детектив.

– Пусть садится, – ответил Фролов, но лицо его выразило некоторую брезгливость.

Начальник охраны, ничем не выдав своих эмоций, какими бы они ни были, угнездился на диване рядом с сыщиком.

– Павел Николаевич, – кашлянув, заговорил он, – я думаю, что детектив дело говорит. Если сегодня вы откажетесь, то к вам все равно придут, в другой раз. Так уж лучше сегодня, с помощью милиции.

– Я вам за что деньги плачу?!

– За охрану, – невозмутимо ответил Леша.

– Зря плачу, выходит?! – грозно проговорил Фролов.