Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива

В общем, сценарий вырисовывался такой:

– первый этап: Гена нейтрализует охранника у мониторов и сообщает об этом бандитам;

– второй этап: бандиты штурмуют двухметровые стены и, пользуясь эффектом неожиданности, бесшумно снимают выстрелами двух охранников у ворот, собаку и ее хозяина;

– третий этап: Гена за это время должен отпереть заднюю дверь и подать им сигнал;

– четвертый этап: бандиты тихо входят в дом. У них остается последнее препятствие: охранник у главного входа. Он и сообразить не успеет, что случилось, как получит пулю… На сопротивление Анастасии Тышкевич они, естественно, не рассчитывают, а Фролов, даже если и вооружен, окажется один против нескольких человек…

Ну что ж, картина примерно ясна. Оставалась маленькая деталь: начальник всех охранников, Леша, как раз был тем самым человеком, который сидел у мониторов. И которому отводилась по сценарию роль первой жертвы. О чем Алексей ему и сообщил.

– С Геной я, положим, управлюсь, тем более что предупрежден, знаю, чего ждать.

– Мы управимся. И того парня, что у входной двери, нужно предупредить. Гена вряд ли представляет большую проблему, но нам важно его нейтрализовать молниеносно, чтобы он не успел передать своим сигнал тревоги!

– Это-то ладно… Но что дальше? Банду-то мы с вами, Алексей, вдвоем не повяжем…

– Не повяжем. Мне обещали людей в помощь, я вам сказал.

Сказать-то Кис сказал, а вот дадут ли? Выбьет ли Серега «тяжелых»?

– Погодите! – воскликнул Фролов. – А что же они, по-вашему, со мной собираются сделать?!

Алексей с Лешей переглянулись. Оба примерно понимали что.

– Вас, Павел Николаевич… Вас свяжут и будут пытать. Чтобы узнать, где находится то, что их интересует…

Фролов не спросил, что будет с Настей Тышкевич. Но Алексей спросил сам себя: что?

Ответ зависел от того, как намерены обойтись бандиты с Кристиной. Если не пощадят дочь, то не пощадят и мать.

Жива ли еще Кристина и каковы намерения бандитов в отношении девушки, Алексей гадать не хотел. Сомнения разъедают решимость, ослабляют концентрацию, и потому детектив гнал их от себя.

В ожидании ответа от Сереги Кис принялся прикидывать, что можно сделать с пятью (в лучшем случае) операми и пятью охранниками. Леша заверил, что парни его являются грамотными профессионалами. Фролов нанял их в дорогом и надежном агентстве – вот как боится он!

Чего? Раз боится – значит, понимает, что могут напасть на дом. И вряд ли ради ценностей. Дом богатый, детектив заметил, но ничего экстраординарного в нем не наблюдалось. Ни картин в подлинниках, ни драгоценных безделушек. Богатых людей и в этом поселке немало, да и в других хватает, и куда богаче, чем Фролов, – Кис, в силу светской жизни Александры, повидал эти дома изрядно. Но столько охраны он ни у кого не видел! Потому как не за ценностями полезут к нему. А за чем-то, что в глазах бандитов стоит куда дороже!

Изобретение, способное принести миллионы? Но почему Фролов скрывает это от детектива? Изобретение – вещь чистая, сказать о его существовании не стыдно. А Фролов молчит. Значит, сказать не может. И сказать не может оттого, что дело левое… Он международный шпион, и у него в сейфе хранятся выкраденные им государственные секреты? На которые охотится конкурирующая иностранная разведка?

Развесисто звучит. Реальность обычно не так витиевата… В ситуацию наиболее органично вписывается другое: компромат на кого-то. И потому признаться Фролов не может: раз компромат, значит, шантаж. Уголовное дело, между прочим. Не говоря уж о том, что с шантажом этим наверняка связаны неприглядные истории… Которые законопослушный гражданин на месте Фролова должен был довести до сведения правоохранительных органов, а не извлекать из них собственную выгоду, покрывая тем самым «неприглядную историю» и ее основного участника. То есть объект его шантажа…

Но ежели это так… Отсюда вытекало вот какое интересное заключение: за бандой, похитившей Кристину, стоит тот человек, на которого компромат в этом доме и лежит! И вот с чего начать надо бы: с Фролова. Добиться у него признания: кого он шантажирует? Глядишь, и вечернее нападение отменилось бы само собой, если на этого человека выйти! До приезда Насти еще четыре часа оставалось, а за четыре часа многое можно успеть!

– Павел Николаевич, я вот что думаю… – заговорил Кис, входя в кабинет, где сидел недовольный Фролов.

Детектив не стал скрывать от него ход своих размышлений: все подробно объяснил, что из чего вытекает.

– Никакого компромата у меня нет! Деньги есть, вот за ними они и охотятся!

– Вы их дома держите, что ли? Нынче люди как-то все больше банкам доверяют, особенно заграничным. В Швейцарии вроде банки неплохие, по слухам, – с некоторой издевкой произнес сыщик.

– Я сказал: нет у меня никаких документов! – повысил тон Фролов.

И сыщик понял: точно есть! Теперь он в этом не сомневался.

Дать бы сейчас Фролову в морду, чтобы быстренько и нехлопотно все узнать, – да Леша такого не допустит, конечно… Нравится ему хозяин или нет (нет, что вполне чувствуется!), но Леша здесь несет службу. Так что Кис мог не столько дать в морду Фролову, сколько получить в свою же от охраны.

Он посмотрел на часы. Ну что ж, время еще есть подумать. Бандиты приедут сюда, как он рассудил, за час до Насти, чтобы занять позиции…

Нет! Ошибочка ваша, Алексей Андреич! Бандиты не приедут раньше – по той простой причине, что темнеет нынче только после восьми! А они засветло сюда не сунутся!

Так-так, банда, значит, подтянется одновременно с гостями. Стало быть, Гена с Настей будут пока с Фроловым чаевничать или ужинать да разговоры разговаривать, а бандиты устраиваться на позиции. Пока темнота не станет густой, настоящей. Выходит, не раньше девяти. Что давало лишний час детективу на размышления.

Он взял у Фролова листы бумаги с карандашом и уселся за стол в гостиной. Или, может, каминной, без разницы. Начертил план двора, точками отметил посты охраны. Фролов плохой стратег: у ворот он посадил двоих, а весь остальной периметр оставил одному человеку, хоть и с собакой. Плюс наблюдение за двором через камеры. Освещение было равномерным, не оставляя в тени никаких уголков, что правильно, – но несколько деревьев отчасти скрадывали просмотр. В конце апреля они были еще голыми, но среди них имелись три красивые серебристые ели с густой хвоей.

Если бы Кис, в роли главаря банды, взялся штурмовать этот дом, он бы первым делом послал двух-четырех ребят к задней стене – к тому месту, что хуже всего просматривается за елями. Они бы подловили момент, когда на этом отрезке, в зоне их видимости, появляется охранник с собакой, и сняли бы обоих, человека и зверя, бесшумными выстрелами.