Эдвард Эронс - Тигровая луна

Мужчина сдавленно вскрикнул и попробовал увернуться, выставив нож. Дюрелл нанес удар в горло, не стал смотреть, как он падает, и повернулся к толстяку. Другое лезвие мелькнуло у его глаз. Дюрелл крепко вмазал в выпирающий живот, услышал, как из толстяка, булькая, выходит воздух и увернулся от подскочившей женщины. Из-под ноги выскользнул камень. Он ударился плечом о грязную стену деревенской улицы и ему послышался безумный гогот контрабандиста. Голова раскалывалась от боли, и он, зашатавшись, упал на колени, задыхаясь под вонючим жирным телом, корявым, но мускулистым. Он пытался выскользнуть, но тяжелая масса пригвождала его к земле. Его окружила тьма. Он слышал крики, стоны, треск оружейных выстрелов. Но это был не его револьвер. Свой, тридцать восьмого калибра, он сейчас не смог бы вытащить из-за пояса. Сверху на нем корчилась груда тел. Дюрелл выругался, с усилием приподнялся и сбросил с себя весь этот вес. Потом была яркая вспышка света - и все кончилось, исчезнув в быстрых волнах безмолвного забытья.

- Дюрелл? - произнес кто-то.

И затем:

- Вы меня слышите, сэр?

Он глянул вверх на обеспокоенное молодое лицо, темные усы, сверкнувшие во внезапной улыбке зубы. Потом сел. Он все ещё валялся в пыли под деревенским забором. Дотянувшись до своего револьвера, Дюрелл убедился, что тот ещё при нем. Он достал его, ни о чем больше не беспокоясь. До сих пор он был чересчур предусмотрителен. Еще повезло, что остался жив. Вполне могли и убить.

Но тут его зрение прояснилось.

- Здравствуй, Ханух, - сказал он.

- Вы в порядке, сэр? - спросил иранец.

- Полагаю, да.

- На руке у вас скверная рана. И кто-то использовал вашу голову вместо жернова. Но других повреждений нет.

- Спасибо, - поблагодарил Дюрелл. - Откуда ты взялся?

- Перелез через стену. Мошенники смылись. Я надеялся, что вы отправитесь этим путем - через Дашт-и-Кавир. Мое предположение оказалось верным. Но ещё минута - другая...

Дюрелл кивнул.

- Где Айк Сепах и Биль?

Лицо молодого человека потемнело от горя.

- Они мертвы, сэр.

Дюрелл заглянул в темные, влажные глаза Хануха и прочел в них правду. Он минуту помолчал, затем с трудом поднялся на ноги.

- Пойдем отсюда.

6.

Под грязным деревенским забором солнце рисовало узоры из яркого белого света и черных теней. Ханух стал позади Дюрелла на колени, ловко вскрыл тюбик с антисептической мазью и нанес её на раненую руку, затем встряхнул чистый носовой платок и быстро и аккуратно начал перевязывать рану. Внезапно пальцы Хануха задрожали и Дюреллу пришлось самому заканчивать перевязку, глядя на молодого иранца, который кусал губы и бормотал извинения.

- Он был моим лучшим другом, - говорил Ханух. - Ему повезло. Когда убийцы Хар-Бюри его схватили, смерть его оказалась быстрой. Адаму Билю повезло меньше. Они долго его допрашивали.

- Как ты узнал об этом?

- Я наблюдал. Из укрытия. Им удалось перехитрить нас после того, как вы покинули развалины. Одна группа уехала - это были китайцы - а мы продолжали прятаться. Я пошел на разведку, и, пока меня не было, они взяли Айка и Биля. Я ничем не мог помочь. Их было слишком много. Айк пытался сопротивляться, и его сразу застрелили. А Биля пытали.

- Как ты думаешь, что они от него хотели?

- Карту, которую он отдал вам, сэр.

- Разве ты это заметил?

- Да, сэр. Они сделают все, чтобы вернуть её, все, чтобы не дать вам привезти её в Тегеран и раскрыть штаб-квартиру Хар-Бюри. Прошлой ночью я поехал через пустыню в надежде встретиться с вами. Я угнал грузовик у людей Хар-Бюри после того, как Биль умер.

Ханух поджал губы.

- Вы должны отдать мне эту карту, Дюрелл.

- Я об этом подумаю, - ответил тот.

- Сэр, вы мне не доверяете?

- В последнее время я никому не доверяю.

- Я понимаю, но уверяю вас...

- Пойдем, Ханух. Нам надо идти.

Темные глаза Хануха на мгновение ожесточились, но затем он выпрямился и взглянул на деревенские ворота. Две женщины в черных платьях и покрывалах шли из деревни, ведя ослов. Женщины даже не глядели в их сторону, словно они не существовали или были невидимыми. Запах древесного угля разносился в жарком воздухе, а вонь экскрементов и мочи была настолько плотна, что могла бы послужить опорой глиняному деревенскому забору. Женщины собрались около водоема. Если кто-то и был осведомлен об арабах и их грузовике или о схватке неподалеку от ворот, то не подавал виду.

"Рено" исчез. Как и его толстый владелец, и контрабандные винтовки. Ханух с Дюреллом направились по узким улочкам к зданию караван-сарая. Никто не пытался их остановить. У главного входа криво висел пыльный плакат "кока-колы" и стоял бензиновый насос. Армейский грузовик был поставлен здесь же и казался неуместным во внутреннем дворике среди верблюдов, коз и ослов. Так же как и Ханух в своей военной форме.

Курды, сидящие на корточках вокруг костра, загадочными глазами смотрели на Хануха, пробиравшегося мимо них к грузовику.

Ханух остановился.

- Новая неприятность.

Дюрелл это тоже заметил.

- Ты оставил капот открытым?

- Нет, конечно же нет.

Иранец негромко выругался на фарси и прыгнул в кабину. Курды столпились вокруг костра и стали есть. Когда Ханух начал проверять зажигание и стартер, из мотора послышались безжизненные щелчки. Больше ничего не произошло. Дюрелл обошел машину и взглянул на двигатель.

- Исчез распределитель зажигания, - констатировал он.

Ханух выпрыгнул из кабины. Его темное лицо вспыхнуло от злости. Он подошел к курдам и стал быстро говорить на их языке. Дюрелл заметил, что все путники в караван-сарае наблюдают за ними. Пряча глаза, они явно забавлялись происходящим. Большинство было настроено враждебно.

- Они говорят, что ничего не знают и ничего не видели, - мрачно буркнул Ханух.

- Предложи им деньги.

- Это против наших принципов...

- Как далеко до шоссе?

- Если мы пойдем пешком, на нас легко устроить засаду.

- Точно. Заплати им.

Главным у курдов был высокий бородатый мужчина, с достоинством носивший свою одежду. Он взял деньги Хануха в огромную песчаного цвета лапу и кивнул, разговаривая при этом с соплеменником в выдержанном тоне с вопросительными интонациями. Под конец он пожал плечами и повернулся к Хануху, который сердито слушал.

- Он говорит, что распределитель зажигания взял араб. Когда этот курд спросил у него, почему тот трогает казенное имущество, араб ответил, что это я его послал. Безнадежно. Они его выбросили где-нибудь в пустыне, в нескольких милях отсюда. А другого распределителя нам сейчас не достать. Итак, придется идти пешком.

- Не обязательно. - Дюрелл глянул в сторону высокого курда. - Попроси его о помочь нам. Мы заплатим.

- Вы сможете ехать на верблюде или осле?