Анна Малышева - Озноб

Она все еще держала в руке телефон, когда он зазвонил. Вздрогнув, женщина обнаружила на дисплее имя Сергея и, поколебавшись, ответила.

– Только проснулась? – с завистью спросил тот. – Хотел спросить, как себя чувствуешь, вот и все.

– Прекрасно, – без запинки ответила она.

– Ну и отлично. Поужинаем вместе, как вчера? Место найду другое, потише.

– Я… не дома сейчас, и не знаю, когда вернусь, – уклончиво проговорила Ирина. – Давай все обсудим ближе к вечеру!

Сергей охотно согласился, заявив, что сам планирует весь день провести в разъездах.

– По городу и по области, как проклятый… Но к восьми я буду свободен! Надеюсь, что и ты…

И она ответила, что тоже очень на это надеется.

Машинами было забито не только Ярославское шоссе, но и то, что вело к поселку – обычно свободное, как большинство захолустных дорог. Лишь спустя два с лишним часа Ирина увидела в окне знакомые улицы, при одном взгляде на которые у нее сильнее забилось сердце. Поколебавшись секунду, она обратилась к водителю:

– Остановите вот здесь, у магазина. Да, так хорошо. Дальше я дойду пешком, не уверена, что улицу расчистили.

На самом деле она испытывала некий суеверный страх, как будто боялась кого-то спугнуть. Подобраться к дому Валентина как можно незаметней – вот на что она рассчитывала, когда протягивала водителю деньги:

– Вы ведь меня дождетесь?

Тот небрежно взял купюры, пересчитал их и с заметным недовольством пообещал подождать. Ирина не заплатила ему за обратную дорогу, справедливо полагая, что успеет рассчитаться и в Москве, так что, выбираясь из машины, усомнилась, найдет ли ее на этом месте, когда вернется. На всякий случай, она повторила, что задержится недолго, и торопливо направилась в сторону дома Валентина. Однако не успела она ступить нескольких шагов, ее внимание привлек душераздирающий собачий визг – так визжат маленькие собаки, когда кто-то отдавливает им лапу. Остановившись, женщина увидела во дворе магазина знакомую продавщицу, пытающуюся выпутать из скрутившейся узлом веревки кривоногую черную собачку, привязанную к крыльцу. Собачку Ирина сразу узнала – это был пес Валентина. Неподалеку от крыльца виднелся тазик с отбитой эмалью, на дне которого валялись серые клубки макарон вперемешку с обглоданными костями. Однако собака не проявляла никакого интереса к еде и жалобно ныла, позволяя освободить себя от веревки. Продавщица ругалась – грубо, но без настоящей злобы, и по ее отрывочным высказываниям Ирина догадалась, что собака отдана ей на временное попечение.

– Уехал, видишь… Возись теперь с тобой… – бросила женщина, распутав наконец веревку и потирая поясницу, прикрытую меховым жилетом. – Да не пищи ты, не пищи, вот привыкнешь – отвяжу. А то удерешь ведь.

Ирина тихо, стараясь не привлекать внимания, отошла от ограды и поспешила прочь. У нее разгорелось лицо от мысли, что продавщица могла обернуться и узнать в ней погибшую жену Сергея. Если во время прошлого визита в поселок такая возможность вызывала у нее только авантюрный интерес, то сейчас она пугала. «Страшно представить, какой шум поднимется! Все выйдет наружу в несколько минут! Конец тогда их афере, и самому Сергею, возможно, тоже… Я должна об этом помнить, ведь он у меня в руках! И он так спокоен на мой счет, будто я давала ему какие-то обещания, клялась быть заодно… Разве это не говорит о его невиновности? Будь Сергей убийцей, разве он не постарался бы избавиться от такого свидетеля, как я?!» «Соучастника!» – поправил внутренний голос, очень похожий на Димин. Женщина упрямо тряхнула головой, отгоняя пугающую мысль.

Идти оставалось не больше десятка метров, мрачный отсыревший сруб на углу улицы и тупика был уже рядом. Ирина замедлила шаги, вглядываясь в окна, задернутые белыми занавесками. Она приехала задолго до наступления сумерек и не рассчитывала увидеть там свет, тем более что обитательница дома не должна была привлекать к себе внимания. Но все равно женщина не сводила глаз с окон, надеясь заметить хоть какое-то движение. Ей бросилось в глаза, что калитка, обычно лишь прикрытая, на этот раз примотана к столбику забора толстой цепью, на которой висел замок. Двор был прибран, лопаты для снега, метла, воткнутый в колоду топор – все это виднелось под навесом сарая. Отъезд Валентина не походил на бегство – хозяин навел порядок перед отъездом, не забыл позаботиться о судьбе собаки, запер двор…

«Неужели там кто-то есть? – Остановившись у калитки, Ирина в нерешительности коснулась ржавого замка. – Валентина не будет больше, чем неделю. Нет, немыслимо. Моя несчастная тезка давно куда-то уехала, она бы не согласилась остаться в этой лачуге даже ради больших денег. А если осталась… Тогда ее должен кто-то навещать, хотя бы привозить продукты. Правда, она и сама может сходить в магазин, перед праздниками в поселке наверняка много новых лиц, на нее не обратят внимания. Но… что это за жизнь, в остывшем доме?! Если кто-то увидит дым из трубы, сразу заподозрит неладное! Электрическая батарея? Пусть так, а удобства во дворе, да еще и пробираться туда надо с осторожностью, чтобы случайные прохожие не увидели! Столько мучений для горожанки, избалованной, привыкшей к комфорту. И она согласна все терпеть ради денег?»

Ирина тут же ответила себе, и ответ прозвучал с горькой самоиронией. «Будем надеяться, что все же ради денег, а не ради внезапно воскресшей любви. Потому что в этом случае Сергей обманывает ее. А заодно и меня!»

Она уже собиралась уходить, ведь топтаться перед запертой калиткой никакого смысла не было, когда ее внимание привлекла деталь, которую женщина с первого взгляда не рассмотрела. В одном из окон, рядом с огромным железным будильником, повернутым к улице тыльной стороной, стояла большая бутылка джина – даже из-за забора, с расстояния нескольких метров, женщина с легкостью могла рассмотреть этикетку. Пробка с бутылки была снята, прозрачная жидкость убыла на треть.

«Она в доме! – внезапно поняла Ирина, не сводя глаз с тусклого, давно немытого окна. – Она бы не бросила открытую бутылку, если бы уехала. Наверняка только что стояла у окна, выпивала, я ее спугнула. Смотрит сейчас на меня из-за занавески, злится, ждет, когда уйду!»

Ирина не могла различить никакого движения за плотной бязевой тканью, украшенной по краям примитивной вышивкой, но была убеждена, что ее догадка верна. «Джин – ее любимый напиток, кажется! Сергей упоминал… Что же, так и уйти?»

Калитка едва доходила ей до пояса, внушительный замок на цепи служил, скорее, уведомлением о том, что хозяина нет дома. Поколебавшись, она натянула перчатки, оперлась животом о верхний край калитки, примерилась, сильно оттолкнулась ногой и спустя секунду была уже во дворе. Этот хулиганский трюк, не исполнявшийся ею с детских лет, неожиданно поднял женщине настроение и придал азарта. Ирина пошла по дорожке к крыльцу, то и дело посматривая на окно, где стояла бутылка, но там так никто и не появился.