Ольга Хмельницкая - Все без ума от Евы

– Нам? – переспросила Ева. – А ты?

– А я останусь, – сказал Юдин. – Хочу узнать наконец, кто такой доцент и зачем я им нужен!

Сверху послышались какие-то ритмические звуки.

– Идут, – выдохнула Дарья. – Вася, они за тобой уже идут!

– Быстро, – сказал Василий, – вам надо бежать, я их задержу!

Дарья схватила картофелину и метнула ее в стекло. Раздался мелодичный звон, на пол посыпались осколки. Вася протянул руки и ухватился за прутья решетки.

– Ты что, надеешься ее сломать? – проговорила Ева, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. – Решетка же стальная.

– Зато рама деревянная, – парировал Юдин, – она только на вид кажется неприступной, а на самом деле все это – одна видимость.

Он повис на решетке всем телом.

– Рама плотно вмурована в цемент, – покачала головой Ершова. – Ее не вырвать!

– Цемент наполовину растрескался, – не согласился Вася, дергая решетку со всей своей богатырской мощью, – если ее подвигать вперед-назад, а потом еще раз вперед-назад…

Раздался скрежет. Решетка сдвинулась на пару миллиметров и снова замерла. Люк открылся, в подвал заглянул человек.

– Я так и думал, что лестницу вы уберете, – весело сказал он, – но ничего, у нас есть другая. Доцент прибыл, так что начнем!

– Степан?! – спросил Юдин, не веря своим глазам.

– Привет, брат, – ответил ему Касьянов, – ты готов отдать мне свои почки?

Вася отпустил решетку, которую так и не смог вырвать, и медленно вышел на середину подвала.

– Ах ты, гнида! – сказал он спокойно.

– Ну зачем же ругаться? – парировал Степан. – Получилась явная несправедливость. Ты родился у мамы здоровым, а я – больным. Куда это годится? Правда, от тебя мамочка отказалась, и ты отправился в детский дом, а я родился от высокопоставленного папочки, и меня она любила.

Вася расхохотался.

– Вот как, – сказал он, отсмеявшись. – Так вам были нужны мои почки? А я так надеялся, что все дело – в моем таланте ученого!

– Увы, – подтвердил Степан, – мозги твои нам ни к чему, а вот почки мы заберем. И резать будет не абы кто, а доцент, врач с ученой степенью! Ты же мой идеальный донор, у нас даже группа крови одинаковая. Хорошо, мамочка меня надоумила, что можно тебя найти и разобрать на органы. Я и офис-то в твоем НИИ вонючем снял, чтобы за тобой наблюдать, и с Захаровой вашей начал шашни крутить именно для этого, и крысиный яд в варенье подсыпал, чтобы отвести от себя подозрения и покинуть институт, сказавшись больным. Я-то думал, что Михалыч тебя привезет в багажнике «копейки» в целости и сохранности, а ты, ай-ай-ай, опять убежал тогда! Но ничего, сегодня мы с мамой доведем дело до конца.

«Давай разговаривай подольше, – подумала Ева. – Чтобы они пока сюда не спускались».

Она подпрыгнула, как это чуть раньше сделал Вася, и повисла на решетке. Рама по-прежнему не поддавалась. К Еве подбежала Даша. Невысокая и полненькая, она прыгнула несколько раз, прежде чем ей удалось уцепиться за прутья.

– Ты хоть знаешь, в какую сторону бежать за помощью? – спросила Даша, извиваясь и дергая решетку вниз.

Рама затрещала, на голову девушкам посыпалась цементная крошка. Ева украдкой оглянулась. Степан их не видел. Он стоял на краю квадратного проема и торжествующе смотрел вниз, на Васю, наслаждаясь триумфом. На его отечном лице сияла какая-то змеиная улыбка.

– Дергай, дергай, – умоляла полненькую Гусеву худенькая Ева, – это единственный шанс спасти Васю!

Внезапно решетка оторвалась. Обе девушки упали на кучу картошки. Через секунду Ева и Даша были уже на ногах.

– Лезь, – сказала Гусева. – Быстрее!

Ершова залезла Даше на плечи. Та с трудом устояла на ногах, балансируя на куче корнеплодов. Потом Ева ухватилась за внешний край окна и подтянулась. Секунду спустя она нырнула в оконный проем и выползла на улицу.

Квартира Касьяновых была наполнена людьми в форме.

– Никого. Пусто, – сказал Рязанцев, обойдя жилище, – мы опоздали!

– Почему вы решили, что это Касьяновы? – спросил Владимира Денис. – Я ни разу не рассматривал их в качестве подозреваемых.

– Я уверен, – сказал полковник. – В тот момент, когда выяснилось, что Васю усыновили, я стал рассматривать коллег Юдина в качестве его потенциальных родственников. Я бы решил эту загадку гораздо быстрее, если бы Степан не был сыном моего покойного коллеги. Но когда акушерка передала мне слова матери Васи: «Я рожу себе другого», все встало на свои места. Они охотились за Юдиным давно. У Степана больные почки! Ему нужен был донор, а Вася совершенно здоров.

– Я не верю, – пробормотал Чабрецов, – неужели биологическая мать Васи была готова зарезать старшего сына ради младшего?!

– Она не считала его сыном. Так, ошибкой молодости, – пожал плечами полковник. – Касьяновы все устроили просто идеально. Но Вася оказался крепким орешком.

Полковник замолчал.

– Где они сейчас? Все трое? – спросил Чабрецов.

– Неизвестно, – покачал головой Рязанцев, – все телефоны выключены – и Касьяновых, и Юдина, и Евы, и Даши. Засечь их невозможно. Соседей сейчас опрашивают, может, кто-то что-то видел, но я думаю, что шансов найти их у нас – никаких. Мы можем только надеяться на опыт Евы, силу Васи и преданность Даши. Зло должно быть наказано! Но, если честно, мне очень стыдно, что я только недавно все понял. Я должен был догадаться раньше, гораздо раньше!

В земляной пол уперлась лестница. По ней спустились длинный главарь с перевязанной ногой и картавый. За ними торжественно шел Степан.

– Допрыгался, кузнечик, – весело сказал он Васе, – ты даже не представляешь, как ты меня раздражал. Я тебя просто ненавидел, Никита Кожемяка, блин! Мне было постоянно плохо. Диализ, таблетки, того нельзя, сего нельзя, поднимать три килограмма, в то время как ты легко носил на руках свою толстую Дашку, словно она из пенопласта сделана. А у меня секс был только с виагрой. Тьфу! Но я наконец-то с тобой поквитаюсь!

Степан поднял пистолет. Даша всхлипнула и подняла с пола картофелину.

– Шеф, – испуганно сказал длинный, – если вы его сейчас застрелите, как мы поднимем его наверх, в комнату, где мы соорудили операционную? Он же весит центнер, не меньше. Пусть он сам поднимется, а потом мы его застрелим.

Рука Касьянова дрогнула. Он посмотрел на деревянную лестницу. Даша молилась, чтобы он, сконцентрировав внимание на Васе, подольше не замечал исчезновения Евы и разбитого окна.

– Иди, – сказал Степан Юдину, махнув рукой вверх. – Живо!

Вася набычился.

– Ты за кого меня держишь? – спросил он, сделал шаг назад и встал в боксерскую стойку.

– Тебе не страшно? – спросил Степан, вынимая пистолет.

– Да пошел ты! – сказал Юдин.

Касьянов прицелился. Дуло его пистолета смотрело прямо Василию в лоб. Руки Степана подрагивали. Он слегка пошевелил ими, они вспотели. Даша сжимала в ладонях картофелину. Ей ничего не стоило выбить пистолет из рук Степана, но врагов было много, слишком много! Юдин посмотрел на подругу.