Галина Романова - Мужей много не бывает

Я ревновала! Грубо, примитивно ревновала его, боялась его обаяния, его желания нравиться окружающим. При этом я чувствовала, что проигрываю в сравнении с ним. Не скажу, чтобы я чувствовала себя рядом с ним полнейшей развалиной, – отнюдь нет, но всякий раз, когда какая-нибудь юная (и не очень) особа кидала в сторону моего супруга игривый взгляд, это больно отзывалось в моем сердце, напоминая мне о моей, мягко говоря, зрелости...

В столовую я пришла, конечно же, позже всех.

Во-первых, слишком долго провозилась со сборами, отыскивая приличествующий случаю наряд. Остановилась в конце концов на песочного цвета льняных широких брюках, в тон им клетчатой рубашке с короткими рукавами и легкими танталетками на невысоком каблуке. С макияжем особо не усердствовала, лишь оттенила слегка губы светлой перламутровой помадой. С прической пришлось повозиться, так как приспособить мой электрический фен было невозможно за-за отсутствия розеток. Посему, высушив волосы, я собрала их в высокий хвост и, следуя примеру моего Незнамова, перехватила легкой шелковой косынкой.

Второй причиной моей задержки на пути в столовую явилось тривиальное любопытство, с которым я оглядывала все вокруг. Выводы, сделанные мною после осмотра, были неутешительными и сводились к такому заключению: не верь всему тому, что пишут, прежде чем не увидишь все сама.

Нет, место действительно было очень живописным. Девственный лес. Чистый воздух. Блики озерной воды были видны с каждой аллеи, что расчертили территорию пансионата на клеточки. Но вот в остальном... Может быть, здесь и было когда-то шикарно, но те времена давно канули в Лету. Подозреваю, что вместе с благословенной и несбыточной мечтой выстроить в нашей стране коммунизм. Все строения были деревянными, не считая административного корпуса с этакой помпезной башней, больше напоминавшей часовню. Дорожки пересекались друг с другом, образуя некое подобие шахматной доски, а коттеджи – близнецы нашего – располагались в центре каждой такой клетки, словно подержанные шахматные фигурки.

Клумбы, клумбочки, живые изгороди, скамейки, качели, всевозможные спортивные сооружения от шведских стенок с турниками до брусьев с бревном – это все было относительно свеженьким и ухоженным и очень удачно скрадывало негативное впечатление от убогости всего остального.

Столовая и магазин с милым сердцу названием «Ладушка» уживались под одной крышей. С высокого крыльца в дом вели две двери, в настоящий момент приветливо распахнутые. Уже поднимаясь по ступенькам, я услышала радостный гомон присутствующих и звон посуды. Запахи, между прочим, впечатляли и дарили утраченную было надежду, что рацион будет не столь скромным, как все остальное.

Я переступила порог и сразу очутилась в огромном зале. Пять столов на четверых слева, пять – справа. Раздаточное окошко с хлипкой на вид перегородкой, отделявшей обеденный зал от кухни. Слева от окошка некое подобие буфета, где горкой высилась выпечка.

Оглядевшись, я обнаружила своего супруга за одним из отдаленных от входа столиков в обществе семейной пары, возраст супругов было сложно определить с такого большого расстояния да и в силу их своеобразной одежды. К слову сказать, мой Незнамов не был здесь белой вороной, скорее ею являлась я в своих помпезных тряпках. Мне оставалось только изумляться умению людей находить для отдыха такие ветхие и убогие одежды. Линялые футболки и бесформенные сарафаны. Вытянутые на коленках спортивные штаны и шорты, подозрительно напоминающие джинсы с откромсанными штанинами. Стоптанные кроссовки, сандалеты с втиснутыми под пятку лямками. Короче, пробираясь к своему месту, я чувствовала себя не в своей тарелке.

– Привет, – Семен приветствовал меня радостной улыбкой и похлопал ладонью по стулу рядом с собой. – Присаживайся. Долго ты. Кстати, познакомься – супруги Черновы. Александр и Елена...

Чета оказалась довольно молодой и приятной. Миловидная круглолицая женщина с веселыми, искрящимися дружелюбием глазами и пухлыми яркими губами. Жизнерадостный супруг с приветливым, располагающим лицом. Мы пожали друг другу руки, и я опустилась на свое место.

– Чем нас сегодня угощают? – кротко поинтересовалась я у супруга, испытывая неловкость за свое поведение.

– Соки, кофе, чай, омлет, каша рисовая, фрукты по выбору, булочки, шанежки, коржики, макароны, кажется, еще по-флотски...

– Ого! Никаких тебе комплексов, что хочешь, то и выбирай?

– Приблизительно так. И довольно сносно, – улыбнулась Лена, расправляясь с остатками каши. – На обед обещали кролика на вертеле. Вечером дискотека. Днем что-то еще, но мы с Сашей намерены позагорать. В городе превратились в каких-то белых мышей. Сосудики синие проглядывают...

Ее беззаботный треп меня нисколько не раздражал. Заказав официантке омлет с кофе и пирожным, я исподтишка рассматривала моих новых знакомых, не забывая таращиться и на всех остальных.

Ну что я могу сказать о публике, выбравшей местом отдыха такое заповедное местечко?.. Странноватая, нужно сказать, публика. Все старались держаться особняком, образовав эдакие малюсенькие семейные кланчики. За исключением нас и Черновых, все беседовали лишь друг с другом. Видимо, имея намерение отдохнуть от общения с окружающим миром, народ не собирался его нарушать. Одним словом, коммуникабельностью в этом пансионате не пахло. И, по-моему, представителей администрации это устраивало, поскольку никаких воззваний к общественным мероприятиям нами услышано не было.

– Пляж протяженностью с километр. Библиотека с видеотекой находится в административном здании. Вечером желающие могут там же потанцевать, – речитативом объявляла всем директриса без особого энтузиазма, видимо, слабо надеясь на посещаемость.

Так оно и было. Публика собиралась вместе лишь в столовой. Все остальное время люди растворялись за стволами вековых деревьев, словно загадочные жители этой чащи. Ежели, завидев кого-нибудь с книгой на скамеечке, вы делали попытку приблизиться и завязать разговор, то вас могли смерить таким взглядом, что это желание отмирало молниеносно.

Даже на озере не было никакого подобия нейтральных вод. Каждый клан, облюбовав себе участок, тут же столбил его забытым полотенцем, вбитым колышком с забытой же панамой или аккуратно выложенным булыжником кострищем.

Даже Черновы остались верны этой негласной традиции и обосновались далеко от того места, где расположились мы с Семеном.

– Странно здесь все... – пробормотала я полусонно, распластав себя на надувном матрасе под яркими лучами солнца.

– Почему? – точно таким же тоном и голосом поинтересовался мой супруг. – В чем ты видишь странность?