Галина Романова - Мужей много не бывает

– Вита, не гони ее, – умоляюще заканючил он. – Она хорошая. Очень... Добрая...

– Хорошая! – фыркнула я. – Она любить не умеет, вот!

Дашка неожиданно мой аргумент приняла всерьез. Насупила бровки, зашмыгала носиком, глазки промокнула и, поковыряв вилкой в тарелке с рисом, жалобно так мне сказанула:

– А ты научишь меня... Ладно?

Ну что с ними будешь делать?! Один сидит, слезы на ресницах повисли, едва не орошая край тарелки. Вторая тоже сопит, того и гляди снова разревется. Ну не гнать же ее на улицу при такой-то погоде, в самом деле!..

– Ладно, живи, черт с тобой, – обреченно проговорила я. – Только без выкрутасов, поняла?! Как только замечу твои кошачьи ужимки, сразу за порог!

– Слушаю и повинуюсь! – отсалютовала она мне, моментально заблистав повеселевшими глазами. – Только... Только у меня еще один секрет остался. Вернее, сюрприз. Только боюсь говорить, рассердишься.

– Та-а-ак! А ну давай выкладывай. – Верите, нет, в груди моментально сделалось холодно и пусто. Только вот-вот сердце стучало, стучало и разом оторвалось и ухнуло куда-то вниз.

– Витка, это я ведь тот дом строю, представляешь! – От возбуждения она даже ладошками по столешнице застучала. – Специально стопорила твое строительство. Можно даже сказать, что палки в колеса вставляла. Видела, как ты злилась, что место у тебя из-под носа увели. Видела, как ты отслеживала каждый этап строительства. Все видела, а молчала.

– Кому?! Кому строишь?

– Ты кому собралась строить? Вот и я им же. Будем считать это моим проходным баллом в вашу неприступную цитадель. Цитадель дружбы, любви и доверия... Сердишься, да?! Я хотела как лучше. Веришь – нет?!

Что могла я ей ответить? Рассердиться, конечно бы, стоило, но уж больно просящим взглядом смотрит. Уж больно искренне ее сегодняшнее поведение. Может, хлебнула лиха и нашла там, где тихо?! Может, не такая уж она пропащая?

В конце концов, каждый человек имеет право на ошибки и имеет право использовать шанс исправить их.

Я взяла Дашкину руку, пальцы, кстати, сильно подрагивали. Сжала ее и, совершенно не кривя душой, сказала:

– Я тебе верю...