Галина Романова - Миллион причин умереть

– О, уже хорошо! – намного приветливее отозвался Артем и, неслышно подойдя по земляному полу, сорвал с нее куртку. – Да, девочка, хороша ты, конечно же, – слов нет, но вот во всем остальном...

– Отдай куртку! – зло рыкнула на него Ольга, пытаясь прикрыть наготу руками. – Мерзавец!

– Вот она, черная душа твоя! Вот она, неблагодарность, являющаяся истинной твоей сущностью!

И не подумав подчиниться, Артем повесил куртку на деревянный брусок, кем-то прислоненный к бревенчатой стене сруба, и с усталым вздохом опустился рядом с Ольгой на жесткий топчан.

– Это почему у меня черная душа?! Почему?! – выглянула Ольга из-под завесы спутавшихся волос.

– Да еще и оскорбляешь! – Он пропустил ее выпад мимо ушей. – Я ее, можно сказать, от смерти спас. А она...

– Прости, – виновато буркнула она, свернувшись клубочком. – Мне просто... Мне очень стыдно...

– Да ну?! Что-то не верится. А за что тебе стыдно, дорогая? – очень вкрадчиво начал Артем и подвинулся к ней поближе. – Ты скажи мне, может, оно того и не стоит?..

– Я... я... – хотела было начать исповедь Ольга, но неожиданно расплакалась и уже сквозь слезы сбивчиво забормотала: – Я вела себя как последняя дура! Как идиотка! Умирающий лебедь, черти бы меня побрали!!! Ты меня тащил, а я все это время бормотала что-то... Кровью захлебывалась и прощалась со всем миром... Ужасно, боже, как ужасно...

– Действительно, ужасно, – не мог не согласиться с ней Артем, зло прищурившись. – И даже божья кара тебя не спасла.

– Какая кара? – не сразу поняла она, всхлипывая, и снова переспросила: – Какая кара?

– Ну как же! Сам всевышний наказал тебя, зажав твой гаденький язычок между зубками. Как вспомню, что он плел... В какие откровения пускался в зале заседаний в момент судебного разбирательства!.. Так тебе и этого опять мало. Даже с прокушенным языком ты продолжала говорить гадости. И чего же ты его вовсе не откусила? Без него ты намного бы симпатичнее была.

– Ну хватит уже издеваться-то, – заскулила Ольга и заплакала навзрыд, как ребенок, выкрикивая между всхлипами: – Я не говорила тебе гадостей! Не говорила! Я думала, что я умираю.

– Да, я видел смерть, и я тебя понимаю. Не плачь. – Артем дотронулся до ее обнаженного плеча и слегка потрепал. – Не плачь, девочка. Я понимаю тебя. Когда лик смерти виден так отчетливо, чего не скажешь, ведь так?

– Ну что?! – Ольга подскочила пружиной и уставилась на него покрасневшими от слез глазами. – Ну что я тебе такого сказала гадкого?! Попросила не трогать меня и оставить все так, как есть?! Так у меня тело все болело и ломило нещадно. И еще эта кровь... Я испугалась. А ты...

– Что я? – быстрее, чем нужно бы, прореагировал Артем, аккуратно вытирая носовым платком слезы с ее лица.

– Ты выглядел таким... таким обеспокоенным. Таким... нежным... – Она опустила голову и жалобно, еле слышно, пропищала: – Что я не сдержалась и...

– Соврала, да? – Артем встал на топчане на колени, осторожно, словно боясь ее спугнуть, притянул девушку к себе и доверительно шепнул на ухо: – Соврала, Оль?

– Нет... Я... В тот момент я не врала... Я и правда что-то чувствовала такое... большое, я не знаю, как сказать... Меня затопило всю изнутри и в горле встало комком. Артем... Что ты делаешь?..

– А сейчас? – Не ответив, он увлек ее на импровизированное ложе и, продолжая щекотать ей ухо своим дыханием, спросил: – А что сейчас, девочка? Что ты чувствуешь сейчас, скажи?

Хотела бы она знать!!!

Сказать одним словом, что ей было хорошо, значило не сказать ничего. И сладостно было, и больно. И трепетно, и безнадежно. Целая гамма чувств всколыхнулась в душе.

– Оля, – Артем жадно смотрел в ее глаза. – Скажи хотя бы: я не противен тебе?

– Нет, что ты! – воскликнула она почти испуганно и инстинктивно прильнула к нему теснее. – Нет... Просто мне страшно.

– Вот кем ты никогда не была, так это трусихой, – глухо пробормотал он, уткнувшись ей в шею. – Везде напролом лезешь. Впереди планеты всей. Страшно... Хм, это точно не про тебя...

– У нас нет будущего, Артем, – горестно вздохнула Ольга и закрыла глаза. – У нас его нет.

– Да ну?! Почему?

– У тебя его нет, значит, и у нас тоже. – Ольга обреченно ухватилась за его плечи. – Нас не ждет впереди ничего хорошего, Артем!

– Да? – Господи, его голос звучал совершеннейше беззаботно. Таким людям, как он, можно только позавидовать. Во всем находит забавное. – Раз у нас нет будущего, то давай будем жить настоящим, девочка! Давай жить настоящим...

Руки его становились все смелее, удары сердца все отчетливее, а муки совести, терзавшие Ольгу, все менее ощутимыми. Она наслаждалась его близостью. Она впитывала каждое его прикосновение, каждый вздох, каждый полустон. Нечаянное слово, сорвавшееся с его губ, было для нее красноречивее пространных памфлетов о любви.

Вот сейчас она могла бы с полной убежденностью заявить – да, ей хорошо. Даже более того, ей необыкновенно хорошо. Однако настоящее, простиравшееся за порогом этой заброшенной охотничьей избушки, не сулило им ничего хорошего. Ничего, что подразумевало под собой понятие простого человеческого и семейного счастья...

И час спустя их скинули в разливанное море зловонной грязи, стоило дощатой двери сорваться с петель под натиском нескольких человеческих особей в милицейских бушлатах, прикрытых бронежилетами.

Артем, не успев опомниться, был повержен наземь с запрокинутыми за голову руками. Ему даже не позволили одеться, кроя во всю глотку отборными площадными ругательствами. На Ольгу, казалось, никто не обращает внимания. Но это лишь ей так казалось. Только-только совершенно голого Ленского вывели из сторожки, как один из парней в черной маске с прорезями для глаз глухо ей приказал:

– Одевайся, шалава, поедешь с нами...

И все! Конец наслаждению, благословленному небесами. Конец всему!

Выползая еле живая три часа спустя на крыльцо местного отдела внутренних дел, Ольга уже не знала: жива ли она или превратилась в зомби, то есть в ходячий труп.

Вопросы, вопросы, вопросы. Пять минут передышки и снова вопросы. В голове у нее все перемешалось, и она уже совершенно искренне затруднилась бы ответить, кто такой на самом деле Артем Ленский и кто есть Игорь Чаусов? Она начала даже путаться в вопросах, касающихся ее собственных анкетных данных.

Следователь, которого она прежде и в глаза не видела и который назвался близким другом и соратником Сергея Анатольевича-младшего, очень убедительно втолковывал ей прописные истины о пользе откровений с работниками их структуры.

Ольга согласно кивала головой. Что-то говорила, чему-то пыталась возражать, но в основном делала круглые глаза и изумленно восклицала: