Галина Романова - Миллион причин умереть

Нинка недоверчиво фыркнула и скептически приподняла бровь.

– И ты поверила?! Небось бабок мало посулили, вот он и засомневался...

– Нет, Нина. – Ольга возразила совершенно спокойно, но неприятное чувство где-то в душе шевельнулось. – Он никогда, поверь мне, никогда не убивал невиновных. Отец, насилующий свою десятилетнюю дочь... Конкурент, с поразительной настойчивостью измывающийся над чьей-то супругой... Партнер, продавший и друга и свою душу за две лишние тысячи... Вот приблизительно какие заказы он выполнял.

– Свободу Юрию Деточкину! – глумливо продекламировала Нинка. – Так, что ли?!

– А что твое правосудие? – не повышая голоса, поинтересовалась Ольга. – Во всех этих случаях, что я тебе перечислила, жертвы неоднократно обращались в органы и уходили ни с чем. Нет у них этого долбаного состава преступления, нет свидетелей, а значит, нет и предпосылок для заведения уголовного дела. И тогда жертвы искали его... Но мы отвлеклись...

Ольга наморщила лоб, вспоминая, на чем же она остановилась, и затем продолжила:

– Тем временем, то есть пока Ленский пребывал в раздумьях, Якин прознал от тех самых посредников, что помогали его дочери выйти на киллера, о готовящемся на него покушении. Он осатанел... Перво-наперво он хотел убить ее, потом сжалился. Затем хотел упрятать ее в психушку, снова пожалел. Потом обратил свой взгляд на Ленского, и в его воспаленных мозгах всплыл чудовищный по своей изощренности план...

Убить Ленского он не мог, потому как отец того, значившийся в определенных кругах как отошедший от дел, на самом деле имел огромные связи и влияние в своей структуре. Убить Ленского означало подписать себе смертный приговор, и не себе одному... Тогда он начинает следить за Танькой, подслушивать ее телефонные разговоры. Из них он узнает, что Ленский назначает ей встречу. Она боится сама ехать и говорит, что пришлет своего друга. Отец, воспользовавшись сведениями, опережает киллера на полкорпуса и убирает этого самого друга.

– Школа?!

– Именно! Тот фартовый паренек был связан с Танькой. Именно через него она и выходила на Ленского. И именно он явился орудием в руках Якина. Он оставляет труп в надежде, что Ленского или увидят, а еще лучше – схватят рядом с бездыханным телом, и уж тогда ему не отвертеться. Но Артем уходит.

– Не без нашей с тобой помощи, – фыркнула Нинка, качая головой. – Как вспомню...

– Якин и тут не успокаивается. Он узнает номер телефона Ленского, перезванивает ему и, якобы от имени Таньки, назначает вторую встречу. Как ему удалось уговорить такого непростого и осторожного парня, как Артем, до сих пор загадка. Но Ленский идет на квартиру к Лехе Стрижу. Там, как и положено, еще тепленький труп. Ленский спасается бегством, по наивности своей полагая, что ему, как и в первом случае, удалось уйти незамеченным.

– Он же не знал, бедолага, что самая глазастая и языкастая появилась на его пути, – Нинка шлепнула себя ладонями по бедрам и заржала. – Это судьба, что хочешь делай! А еще говорят, что молния дважды не ударяет в одно и то же место! Так какую цель преследовал Якин?

– А то ты не догадалась! Ему нужно было убрать Ленского с арены боевых действий. Убить он его не мог в силу обстоятельств, а припрятать лет на десять – это всегда пожалуйста. – Ольга взяла кусочек яблока и аппетитно им захрустела. – Ленского папка из тюрьмы вытащил. Правда, весьма своеобразным способом: организовав аварию и взрыв машины. Обгорелый труп был им опознан как тело сына, и все, казалось бы, дело закончено. Все должны быть довольны. Все должны успокоиться и остаться при своих.

– Но только не Ленский! – догадливо хмыкнула Нинка и тоже потянулась за яблоком. – Чес у парня пошел, не дающий покоя, так?

– Почти. – Ольга согласно кивнула. – Его и подстава злила неимоверно. И меня забыть не мог, полыхая праведным гневом и ненавистью. Так мало этого, появилась еще одна закавыка... Леха Стриж держал у себя дома в тайнике клише, принадлежавшее подпольным фальшивомонетчикам. Так вот после его убийства это самое клише исчезло. Ребята взроптали, дескать, Ленский его увел. Тот, понятное дело, возмутился.

– Да, дерьма понамешано в этом деле – обалдеть можно!

– Отец Артема пытался его остановить. Образумить. Но тот, как только покинул стены клиники, где ему изменили морду лица, сразу направил свои стопы в сторону города, где проживала его заказчица. У него был адрес явочной квартиры. Он прямиком направился туда, и тут, как благословение небес, ему явилось милое видение в моем облике. Ну и завертелось...

– Постой... – Нинка непонимающе пожевала губами и озадаченно почесала затылок. – Он что же, изначально не собирался никого убивать?

– Нет...

– А как же?.. Как же понять его действия?

– Он приехал с тем, чтобы во всем разобраться, и тут увидел меня... Коварные планы мгновенно созрели в его голове. Он залезает в мою квартиру, начинает измываться надо мной... Одному богу известно, что я пережила в те дни... А тут еще это непонятное покушение в моем подъезде...

– А что там?

Ольга обстоятельно описала картину происшедшего, в особо трагичных красках обрисовав сцену прозрения Кулешова.

– Он не просто так зациклился в тот роковой день на моих ботинках, понимаешь! В мозгах стучало, стучало, а не вспоминалось... А потом Танюшка приперлась к нему с букетом, он опустил глаза на ее дорогущие сапожки и мгновенно прозрел.

– Так это она его по голове?! – ахнула Нинка, закусив губу.

– Да, она! Она пришла на встречу с Артемом, которую теперь уже он ей назначил. Были у него кое-какие вопросы к ней... Она с ним переговорила, вручила аванс и двинулась к выходу.

– А там ее женишок разлюбезный! – догадливо подсказала подруга. – И ей ничего не оставалось делать, как отключить его. Но девушка явно перестаралась.

– Да нет, коли он сумел разглядеть ее сапожки, когда она топталась рядом с ним, пытаясь понять, жив он или нет...

– Ладно, бог с ним, с Кулешовым твоим. Ты давай расскажи, какую роль во всем этом сыграл мой благоверный. А то битый час мусолишь о перипетиях бедного, разнесчастного киллера с белоснежными незапятнанными руками. – Нинка скептически ухмыльнулась. – Ну что хошь – Юрий Деточкин!..

– Может, и не Деточкин, – сурово возразила Ольга, невольно потянувшись к пачке сигарет. – Но руки у него наверняка почище, чем у твоего благоверного. Как бы ты отнеслась, Нинок, к тому, что твой муж, то бишь благословенный Сергей Анатольевич, все знал...

– То есть?

– Он знал обо всем и обо всех с самого начала. С самого первого дня, с первой минуты. Он вел их всех, словно бычков на веревочке. Он пускал слюни, наблюдая за всем этим театром, главным режиссером которого являлся он сам.