Галина Романова - Игры в личную жизнь

Обсуждать никому и ничего не пришлось, потому что все давно уже было решено и расписано. От нас со Славкой, по моему мнению, требовалось лишь присутствие. И на том спасибо. Хорошо, что хоть нас не забыли пригласить! Что я и не преминула заметить, склонившись над тарелкой с куском слоеного торта.

– Что вы сказали? – Вика удивленно затрепетала длинными черными ресницами, ну просто нимфа, ни дать ни взять.

– Говорю, может, вам как-то можно обойтись и без нас? Все так слаженно продумано, что мы со Славкой как-то выбиваемся из общей картины, и...

– Александра! – рыкнул вдруг папа и с силой опустил ладонь-лопату на стол. – Не язви! Тебя сочли своим долгом освободить от лишних хлопот и забот, а ты опять чем-то недовольна.

Вот так сразу – на «ты» и с указанием «моего» места... Н-да, куражу у меня не получилось, как не получилось и забыться за этим их фарсовым обедом, где кусок становился поперек горла. В голове болезненно пульсировало – еще и эта новость о Викторе в коме. А тут эти люди, набивающиеся в родственники!

Ничто мне не нравилось в них. Ничто не устраивало в их манерах вести дела и строить беседу. И плюс ко всему, в глубине души зрело какое-то необъяснимое беспокойство. Будто я промчалась на большой скорости мимо чего-то важного и что-то не успела уловить затуманенным озабоченностью взглядом. Это, признаться, меня сильно нервировало и не могло настроить на благодушный лад.

– Мать! Ну что тебя беспокоит, не пойму? – вскричал Славка, который вызвался проводить меня до дому и носился теперь по комнатам в одних трусах со свадебными ботинками в левой руке. – Тебя избавили от лишних хлопот, как-то: беготня по магазинам и прочие хлопоты. А ты опять недовольна!

– А может, мне не нужно было этого избавления! Может, я хотела бы похлопотать! – парировала я на высокой слезной ноте. – И вообще... Мне ничего не нравится, если тебя, конечно, это еще интересует. Все это отдает таким душком, что просто диву даешься, когда ты успел так поглупеть...

– Ладно, хорошо. – Славка в сердцах швырнул ботинки в сторону, скомкал белую рубашку, которую только-только хотел примерить. – Вот скажи, что тебе не нравится в Вике? Только, прошу, опусти тот момент, что ты ее никогда не видела прежде. Итак, что?

– Она наглая и невоспитанная! Некрасивая к тому же, – начала я загибать пальцы.

– Ну-у, мать! Это ты загнула! Таких девушек, как моя Вика, еще поискать! – он удовлетворенно прищелкнул языком и счастливо разулыбался. – Что ножки, что фигурка, что мордашка... Нет, мать, это ты из вредности так говоришь.

– Вовсе не из вредности! – искренне возмутилась я. – К тому же у нее мерзкий папаша! А у таких мерзких родителей не может быть нормальных детей. У нее наверняка искалеченная психика. У такого мерзопакостного лысого солдафона может быть только мерзопакостная...

– Все! Стоп! – Славка подскочил на месте, словно ему под пятки высыпали раскаленных углей. – Не смей оскорблять свою будущую невестку в моем присутствии! Она моя жена без пяти минут! И я ее люблю больше жизни! Мать, давай договоримся на будущее. Свое мнение о них обоих держи при себе.

– Так ты еще и за папу заступаться вздумал? – Мне не хотелось плакать при нем, но слезы обиды просто закипели в моих глазах. – Чем же он-то тебя купил? Что такого он успел сделать для тебя, чего не успела я? Славка! Ты говоришь страшные вещи! Я просто не узнаю тебя!

Он печально вздохнул и взъерошил волосы.

– Извини, – буркнул он после паузы, которая показалась мне излишне затянутой. – Давай не будем ссориться из-за всего этого. Вика говорила мне, что твоя реакция – это норма. Что ни одной свекрови не может понравиться девушка, претендующая на ее сына. Тем более что воспитывала меня ты одна. И еще она говорит, что...

Слушать очередные дифирамбы в адрес Вики у меня не было ни малейшего желания, поэтому я неучтиво перебила собственное чадо и поинтересовалась как бы вскользь:

– Жить вы будете где? У нас?

– Нет, – он замялся. – Я не знаю. Вика, в принципе, не против, но я не хочу. Будете тут танец с саблями каждый день устраивать. Хотя Вика утверждает, что будет уважительно относиться к тебе...

– Поэтому ты и снабдил ее ключами, – перебила я его в очередной раз. – Не рановато ли? Мне неприятна сама мысль, что чужие люди будут ходить здесь в мое отсутствие и рыться в моих вещах.

– Я не давал ей ключей! – снова возмущенно воскликнул он и гневно замотал головой. – Как ты можешь так думать о ней? Она не такая!

– А ее папа? Уж о нем-то с такой уверенностью ты не сможешь сказать нечто подобное. Всю жизнь в армии, привык к подчинению. Наверняка прежде чем давать благословение единственной дочери, побывал у нас. И произвел осмотр на предмет нашего благосостояния. – Я несла невесть что, но остановиться уже не могла. Почему-то мысль о чьих-то таинственных шагах в моей квартире, которые слышала моя соседка несколько ночей подряд, не давала мне покоя.

– Мать! О чем ты говоришь? – Славка рухнул рядом со мной на диван и понуро опустил голову. – Зачем ему все это? Зачем ему рыться в твоих вещах? Я ему все подробно рассказал о нашей с тобой жизни. Он знает буквально все...

– Все? – вытаращила я глаза. – И про Виктора рассказал?

– И про Виктора. И про ваш десятилетний роман. И про папашу моего сгинувшего, – продолжил загибать пальцы сын, игнорируя ужас, исказивший мое лицо. – И про то, как мы порой перебивались до твоей зарплаты.

– И про недвижимость?.. – я схватилась за сердце. – И про теткину недвижимость все рассказал?

– Нет, – Славка твердо выдержал мой взгляд. – Про это еще не успел. Кстати, а тебе удалось все продать?

– Наконец-то вспомнил! – фыркнула я, начиная успокаиваться. – Конечно, мы с тетей Соней все устроили, продали. Деньги в банке. С утра звонила и получила подтверждение на последнее перечисление. Так хотелось съездить с тобой куда-нибудь отдохнуть. Столько планов было, Славка! Как же ты все так сумел скомкать...

– Ладно, мать, прости, – он уткнулся родным носом мне в плечо и совершенно по-детски засопел. – Все наладится. И мы еще съездим куда-нибудь все вместе. Как только все наладится...

– Ты о чем? – на всякий случай решила я уточнить, поглаживая его гладковыбритую щеку.

– Я о ваших отношениях. Мне не слишком приятно, знаешь, наблюдать, как две женщины, которых я люблю, готовы вцепиться друг другу в горло. Причем старшая из них оказалась при этом совсем не на высоте. Вот скажи, с чего ты взяла, что Вика или ее отец рылись в твоих вещах? У тебя что-нибудь пропало?

Славка отстранился и тревожно уставился на меня. Так, как будто я была совершенно безнадежно больна. Мне это не могло понравиться, конечно. Поэтому я, невзирая на внутренний протест, раскрыла ему причину своего беспокойства. Зачем? Зачем я это сделала? Ведь не хотела ничего говорить ему. Не хотела тревожить накануне свадьбы, будь она трижды неладна, а взяла и все выболтала.