Хеннинг Манкелль - Человек, который улыбался

Валландер помнил эту кондитерскую.

– У нее очень мало времени. Возьми какие-нибудь бумаги, пусть она притворится, что их заполняет.

– Ты думаешь, они ее в чем-то подозревают?

– Откуда я знаю?

– Спасибо за помощь.

– Не забудь дать ей денег и на обратный путь.

– Сейчас же выезжаю, – сказал Валландер.

– А что происходит?

– Расскажу, когда сам узнаю.

Ровно в пять он уехал из управления. В Симрисхамне поставил машину на стоянке в гавани и пошел в кондитерскую. Как он и рассчитывал, София еще не приехала. Он осмотрелся, вышел на улицу, перешел на другую сторону, поднялся по крутому спуску и остановился у витрины, делая вид, что рассматривает товары. Кондитерская отсюда была хорошо видна. В восемь минут седьмого он увидел, как она поднимается от гавани – видимо, оставила такси там. София вошла в кондитерскую. Он подождал немного, наблюдая за пешеходами. Когда Валландер убедился, насколько это было возможно, что за ней никто не следит, он быстро перешел улицу и пожалел, что никого не взял с собой – наружный наблюдатель не помешал бы. Она сидела за угловым столиком и взглянула на него, не здороваясь.

– Извини, что опоздал, – сказал он.

– Я тоже опоздала. Что вам надо? Я должна вернуться в замок. У вас есть деньги на такси?

Он достал бумажник и вынул ассигнацию в пятьсот крон:

– Достаточно?

Она покачала головой:

– Мне нужна тысяча.

– Неужели от замка до Симрисхамна и обратно такси стоит тысячу крон? – удивился Валландер и протянул ей еще пятьсот, будучи почти уверенным, что она его обманывает. Мысль эта его почему-то злила, но он постарался ее отбросить – времени было мало.

– Что ты хочешь? – спросил он. – Ты уже заказала что-нибудь?

– Кофе, – сказала она. – И булочку.

Валландер пошел к стойке. Заплатив, он попросил чек и вернулся к столу с подносом.

Она посмотрела на него с выражением, которое трудно было истолковать иначе чем презрение.

– Рогер Лундин, – сказала она. – Я не знаю, как вас зовут, да и знать не хочу. Но вы никакой не Рогер Лундин и к тому же снют.

Валландер решил, что лучше сказать все как есть.

– Ты права, – я никакой не Рогер Лундин, к тому же я и в самом деле полицейский. Но настоящее мое имя тебе лучше не знать.

– Почему это?

– Потому что я так сказал, – серьезно произнес он и заметил, что в ней что-то переменилось. Теперь ему показалось, что она смотрит на него с интересом.

– А теперь слушай внимательно, – сказал он. – Когда-нибудь я тебе объясню, зачем нужен весь этот туман. А сейчас просто могу сказать, что я расследую убийство. Чтобы ты поняла, что это не игрушки. Ясно?

– Ну, ясно.

– А сейчас ты ответишь на мои вопросы, а потом поедешь назад в замок.

Он вспомнил, что в кармане у него лежит пачка бумаг. Он положил их на стол и дал ей ручку.

– Может случиться, что кто-то за тобой следит, – сказал он. – Поэтому, пожалуйста, сделай вид, что заполняешь эти бумаги.

– Кто это за мной следит? – удивленно спросила она и начала оглядываться.

– Смотри на меня, – резко сказал Валландер. – Не глазей по сторонам. Если за тобой и в самом деле кто-то следит, то ты его не увидишь.

– Почему – «его»? Откуда вы знаете, что это мужчина?

– Этого я не знаю.

– А вы не тронулись слегка?

– Пей кофе, ешь булку, пиши хоть свое имя и смотри на меня. Если ты не будешь слушаться, я сделаю все, чтобы ты никогда не вернулась к Стену Видену.

Она, похоже, поверила, что он говорит серьезно.

– Почему ты думаешь, что они уезжают?

– Мне сказали, что работа только на месяц. А потом они оставляют замок.

– От кого ты это слышала?

– Какой-то мужик заходил на конюшню.

– Как он выглядел?

– Какой-то черноватый.

– Ты хочешь сказать, негр?

– Никакой не негр. Просто волосы черные, и одет во все черное.

– Иностранец?

– Говорил по-шведски.

– С акцентом?

– Может быть.

– Как его зовут, знаешь?

– Нет.

– Он работает в замке?

– А что еще ему там делать?

– Что он еще говорил?

– Мне он не понравился. Жуткий тип.

– Почему?

– Ходил по конюшне, высматривал что-то. Потом уставился на меня – как я чищу Афродиту. Спросил, откуда я.

– Что ты ответила?

– Что я ищу работу, потому что у Стена Видена нет вакансии.

– Еще что-нибудь спрашивал?

– Нет.

– А что было потом?

– Потом он ушел.

– Я так и не понял – почему он тебе показался жутким?

Она задумалась:

– Он спрашивал меня так, словно и не спрашивал. Как бы хотел, чтобы я не заметила, что он чего-то допытывается.

Валландер кивнул. Ему казалось, он понял, что она имеет в виду.

– А еще с кем ты встречалась?

– Только с той, которая меня нанимала.

– Анита Карлен.

– По-моему, да.

– И больше ни с кем?

– Нет.

– А кто еще ухаживает за лошадьми?

– Только я. Две лошади – не так уж много.

– А кто ими раньше занимался?

– Откуда мне знать?

– Они не сказали, почему им вдруг понадобился новый конюх?

– Эта, которая Карлен, сказала, что кто-то там заболел.

– Но ты никого не видела?

– Нет.

– А что ты видела?

– Как это – что я видела?

– Ты же должна была видеть людей, машины, которые приезжают и уезжают…

– Конюшня стоит на отшибе. Оттуда парадный вход не видать. Только торец здания. А загон еще дальше. К тому же мне запрещено ходить в замок.

– Кто запретил?

– Анита Карлен. Там так – если я сделаю что-то не так, меня тут же вышибут. Даже если я уезжаю куда-то, должна просить разрешения.

– Где ты взяла такси?

– За воротами.

– Можешь рассказать что-то еще, что могло бы мне пригодиться?

– Откуда я знаю, что вам может пригодиться?

Вдруг у него появилось чувство, что она что-то знает, но сомневается, стоит ли рассказывать. Он помолчал немного, потом продолжил, очень осторожно, словно бы нащупывая дорогу в темноте.

– Давай вернемся назад, – сказал он. – Этот тип, который приходил в конюшню… он больше ничего не говорил?

– Нет.

– Ни слова насчет того, что они собираются переезжать за границу?

– Нет.

«Она не врет, – подумал он. – Говорит все как есть. И, скорее всего, ничего не забыла. Тут что-то другое».

– Расскажи про лошадей, – попросил он.

– Лошади – красавицы. Одна, Афродита, гнедая. Ей девять лет. Вторая, Юпитесс, черная, семилетка. Видно, что давно не езженные.

– Как это может быть видно? – поинтересовался Валландер. – Я ничего не понимаю в лошадях.

– Уж это-то я поняла.

Валландер улыбнулся ее ироничному замечанию, но ничего не сказал – ждал продолжения.

– Они чуть не взбесились от радости, когда я подошла с седлами. Для настоящего скакуна жизнь без скачек – не жизнь.

– И ты их выезжала?

– Да.

– Наверное, по всему парку?

– Ничего подобного. Мне сообщили, где я могу ездить, а где – нет.