Ольга Тарасевич - Копия любви Фаберже

– Здравствуйте, ваше сиятельство, – сдержанно ответил Фаберже, проходя за витрину. – Что могу предложить вам?

Голицын, не глядя, ткнул тросточкой между бокалом из горного хрусталя и кубком такой же ледяной прозрачности.

– Возьму это! А мне, Карл Густавович, представляете, орден недавно дали. А я – вот хотите верьте, хотите нет – ни малейшего представления не имею, за какие заслуги. Орден – а я в догадках теряюсь!

Упаковывая для князя бокал, который показался менее удачным, чем кубок, Карл улыбнулся.

– Я, князь, тоже не знаю, за что вам орден дали.

Голицын, явно ожидавший если не долгого перечисления своих заслуг, то хотя бы поздравлений, обиженно поджал губы. И, быстро рассчитавшись, холодно попрощался и вышел вон.

Приказчик, убирая ассигнации в кассу, расстроенно вздохнул:

– Зря вы так, Карл Густавович. Право ваше, конечно. Но покупает князь много, а ну как обидится?

– Пускай обижается. – Фаберже довольно осмотрел витрину. На ней, взамен пару дней назад проданной, вновь появилась композиция из ландышей. – Ненавижу сплетников, лицемеров и хвастунов!

– За братиной пришел, – прошептал приказчик, завидев на пороге магазина мужчину в казачьей форме и большой белой папахе. – Таким всегда нужны братины. А нам как раз из мастерской привезли, даже выставить не успел еще.

Он нагнулся под прилавок, завозился там с коробкой.

– Позвольте представиться, генерал-адъютант Петр Алексеевич Черевин, – зычно гаркнул посетитель.

Карл Фаберже, уже успевший разглядеть генеральские погоны, вежливо кивнул. И с трудом сдержал улыбку. Приказчик, заслышав, кто пожаловал, от неожиданности ударился о прилавок головой и тихо охнул. А потом отчего-то легонько хлопнул его по голени.

– Мне нужен Карл Густавович Фаберже. – Гость осмотрелся по сторонам и довольно крякнул. – Правду при дворе говорят, красивая работа!

Красное лицо, мясистый нос, повисшие усы, рыжие от табака. Не красавец, натуральный вояка, спитой, резкий. Да и вся генеральская фигура – громоздкая, неповоротливая, в магазине, наполненном хрупкими изящными предметами, смотрится весьма и весьма рискованно.

Испытывая лишь одно желание – поскорее выпроводить генерала, Карл натянуто улыбнулся:

– Это я. Приветствую вас с превеликим удовольствием. Что угодно вашему высокопревосходительству?

Из-за прилавка вынырнул приказчик и льстиво затараторил:

– Какая честь! Сам генерал Черевин к нам изволил пожаловать! Сейчас же закроем магазин и займемся вами, одну секундочку.

Подскочив к двери, он щелкнул ключом.

Карл удивленно посмотрел на обтянутую жилетом подобострастно склоненную спину приказчика, на трясущиеся его руки, на даже как-то торжественно засиявшую меж напомаженных кудрей проплешину. И вздрогнул.

Генерал сказал «при дворе»…

Память тут же услужливо помахала перед глазами газетой с фотографией гостя, выглядывающего из-за плеча государя.

И волнение крутым кипятком заструилось по венам.

В магазин-то пожаловал сам начальник охраны его величества, близкий государю человек. Вроде бы сплетник Голицын именно про него говорил – «дежурный генерал», исполнитель самых разных поручений императора.

– Пожалуйте, извольте предложить вам чаю! И, конечно, все покажем. А если хотите, можно и из мастерских вещи доставить, в работе, но почти оконченные. – Приказчик метался меж витринами, выкладывая футляры. – Какая честь для нас, ваше высокопревосходительство! Вот, пожалуйста, извольте глянуть!

– Не я смотреть буду. – Генерал с досадой поморщился. Отчего сразу стало понятно: суетящийся малый ему не по нраву. – Государь видеть желает. И работы все ваши, и Карла Густавовича собственной персоной. Извольте приготовляться к отбытию в Гатчину. [25]

«Какая неожиданнейшая приятная новость! – обрадовался Карл, с обожанием глядя на Петра Алексеевича. – Самому государю представленным быть почетно, весьма почетно. И наши изделия показать. Значит, хвалят. Я знал, ведь покупают, заказы исполнять не успеваем. Но что сам государь отметит, и в мыслях никогда не было».

Потом, за немного улегшейся волной восторга, на него вдруг навалилось тяжелое оцепенение.

Александр III, огромная, как у медведя, фигура c угадывающимся под белым мундиром с золочеными пуговицами брюшком. Лохматая, кустистая борода. Со времен Петра I государи бороду не носят. Но Александр III на обычаи не смотрит. Анекдот про него рассказывают-с. Ловит государь щук в Гатчине, адъютант к нему приходит со срочной телеграммой из Европы. «Пока русский царь удит рыбу, Европа может подождать», – ответствует.

Русский царь, русская манера, стиль… Александр III сменил армейское обмундирование! Ужасно сменил, вульгарно, моветон! Теперь форма сделалась похожа на русский национальный костюм. Мундир свободного покроя в виде двубортной куртки без пуговиц и цветных лацканов, барашковая шапка с кокардой, шаровары с цветным кантом. Это просто даже непонятно, как такое случиться могло! Офицер нынче походит на обер-кондуктора, гвардейский стрелок – на околоточного надзирателя, а смешнее всего глядеть на фельдфебеля. Ну вылитый сельский староста в кафтане да с бляхой!

И вот в руках такого, с позволения сказать, русского медведя… Что? Большим спросом у клиентов пользуются тонкие бокалы горного хрусталя – строгие, изящные. Цветочные композиции из драгоценных и полудрагоценных камней – такие натуральные, будто минуту назад еще в лесу росли.

Государь увидит ландыши, его, Карла, ландыши, те самые, из детства, воплощенные мастерами куда лучше явившейся смелой фантазии. Увидит – и, конечно же, заругается, не оценит. А как он может оценить, коли архитекторы по его приказу сделались как сумасшедшие, строят то ли палаты, то ли терема?! Коли в Арсенальной зале Гатчинского дворца император принимает министров за столом, рядом с которым чучело медведя стоит да качели детские в форме лодки, а по стенам рога лосей и оленей развешаны?!

– Для меня большая честь показать государю изделия нашей фирмы, – только и смог выговорить Карл, когда понял, что глаза Черевина глядят из-под кустистых широких бровей уже колюче и настороженно. – Я чрезмерно польщен вниманием и доверием…

Всю дорогу до Гатчины генерал не закрывал рта. Для громогласного голоса Черевина не составляло ни малейшего труда заглушить стук колес поезда. Ехали в первом классе. Да какая радость от синего вагона при таком попутчике! Карл весь измучился, вынужденный выслушивать подробности государевой охоты.

– На охоту все гости часто приглашаются. Но вам, Карл Густавович, – Петр Алексеевич с сожалением вздохнул, – пока не доведется компанию в этом чудесном времяпрепровождении составить. Приезд ваш в тайне надлежит пока держать. Государь хочет сюрприз для императрицы в вашей мастерской заказать. Говорит, хоть и привыкла Мария Федоровна к России, по дому все равно тоскует самым сильнейшим образом.