Дарья Калинина - Призрак с хорошей родословной

— А раньше она надолго уходила из общины?

— Да нет! Что вы! И потом, куда бы она одна пошла? — хмыкнула Лидия. — Тут у нас деньги не в ходу. Мужчины их имеют, а женщинам вообще наличности не полагается. Глава считает, что человек слаб, а женщина в особенности. И стоит у нее завестись денежкам, как у нее различные соблазны появятся. А от соблазна до греха один шаг.

— Но как же вообще без денег? — удивилась Мариша.

— В общине у нас натуральное хозяйство, — сказала Лидия. — Те продукты, которые мы не производим сами, нам выдает брат-хозяйственник. Одежду, бытовую технику, мебель — все можно получить у него без всякой платы. То есть плата, разумеется, взимается, но из нашего труда. А когда кто-то из братьев отправляется в мир, глава выделяет ему необходимую сумму. Но не на баловство, а на необходимые расходы. А кто бы Любиме выделил деньги? Она тут жила. Никуда не уезжала.

— А подруги у нее были? — спросила Катя.

— Нет, кроме мужа, она ни с кем особенно не общалась. Говорю же, странная она была какая-то. Словно спала все эти годы. А потом этого незнакомца на пороге увидела, и ее словно подменили. Сон в один миг как рукой сняло. А что, вы знаете, где она сейчас живет? — неожиданно спросила она у нас.

— Да, — кивнули мы.

— Тогда вы вот что! — заволновалась Лидия. — Вы ее мужу — Степану — ничего не говорите. А то плохо ей будет! Такие вещи, как измена мужу и бегство из семьи, у нас не прощают.

— А что ей могут сделать?

— Ну, — замялась Лида. — Точно не знаю, но лучше не рисковать.

— Хорошо, — кивнула я. — Ничего ему не скажем.

— А Любима когда-нибудь упоминала, что у нее был ребенок? — спросила Мариша.

— Ребенок? Нет, — покачала головой Лидия. — Представляете, все забыла. Даже ребенка! А ведь правда, ребенок у нее точно был. Я теперь вспомнила, нас с ней вместе наш женский врач осматривала, она ей и сказала. А еще она сказала, что у нее был сделан неудачный аборт и больше детей она иметь не сможет. Ее муж после этого сначала очень расстроился. Он хотел детей. Так что Любиме с ним одно время было несладко. Но потом он как-то утих. И все у них вроде бы снова наладилось.

— А этот мужчина, который к ней приехал, он говорил о ее ребенке?

— Не знаю, — пожала плечами Лидия. — Они сразу же ушли. Ну что? Стоит мой рассказ потраченных вами денег? И учтите, никто вам не скажет номер машины, на которой они уехали.

— Номер машины? — не поверили мы своему счастью. — Ты его запомнила?

— Конечно! — прищурилась Лидия. — Что я, похожа на полную дурочку? Это я нашим ничего не сказала. Зачем? Если Любима решила уехать с этим человеком, то и правильно. Тут она не была счастлива. Словно во сне бродила. А с тем мужчиной в один миг ожила. Так зачем я буду им палки в колеса вставлять? Тем более что потом еще и крайней окажусь.

Мы расстались с еще одной денежной купюрой, но зато стали обладательницами номера такси, которое увезло Любиму с незнакомцем. В общем-то, больше нам тут делать было нечего. Говорить с брошенным мужем Любимы-Ульяны мы раздумали. Судя по всему, Любима и в самом деле ничего не помнила о своей прошлой жизни. Сейчас нас больше интересовала личность ее друга, который спустя двадцать лет все же разыскал ее. Хотя наверняка это было сделать трудно. Ведь в общине Любима жила без всяких документов и под другим именем.

Но судьба решила за нас. Лидия вышла нас проводить на крыльцо и внезапно толкнула меня в бок.

— Вот он! — прошептала она, сделав страшные глаза и кивая в сторону неторопливо бредущего по улице средних лет мужчины самой неприметной наружности. — Это ее муж. Степан.

В этот момент мужчина, словно поняв, что мы говорим о нем, поднял голову и посмотрел на нас. Мы сами не поняли, как получилось, что уже через несколько минут разговаривали с ним, как со старым знакомым. Узнав, что мы разыскиваем его беглую жену, Степан вовсе не разозлился, как мы опасались. И сыпать проклятиями в адрес беглянки тоже не стал.

— Что с нее взять? Погибшая душа, — скорбно изрек он вместо этого. — Но я буду просить бога, чтобы он не оставил ее своими милостями. И помог бы понять всю глубину своих заблуждений.

— Скажите, а ваша жена с кем-нибудь общалась, пока жила здесь? — спросила у него Мариша. — Я имею в виду с кем-то из внешнего мира?

— Как вы занятно сказали! — усмехнулся Степан. — Из внешнего мира. Смею вас заверить, мы тут вовсе не на необитаемом острове живем. И если бы Ульяне было нужно, она могла общаться, с кем пожелает. В последнее время она несколько раз просила меня взять ее с собой в город. Мы ездили, она даже походила по магазинам. Но потом мне призналась, что это ее утомило. И больше никуда не ездила. А общаться с кем-то из своей прошлой жизни? Нет, у нее совершенно не было такого желания. Ведь она забыла о своем прошлом абсолютно все. И если многие из наших братьев, сознательно приходя к нам, вычеркивают свое прошлое, то у Ульяны просто не было другого выбора. От прошлого у нее только и осталось, что фотография маленького мальчика. Но даже про него она ничего не могла сказать. Хотя лично я всегда полагал, что это ее сын. Он был похож на нее.

— И вы не наводили справки о том, кто такая на самом деле Ульяна и кто тот мальчик на фотографии? — спросила у него Мариша.

— Нет, — покачал головой Степан.

— Как же так? Ведь ее же наверняка разыскивали! Беспокоились.

— Если бог решил спасти ее, приведя к нам, то кто мы такие, чтобы противиться его воле? — закатил глаза к небу мужчина.

— Так что, когда ваши братья нашли Ульяну, у нее при себе не было никаких документов? — все же уточнила у него Мариша.

— Нет, — ответил Степан. — Думаю, что сбивший ее человек решил, что убил ее. Она ведь была совсем как мертвая. Наверное, боялся ответственности. Он перенес ее подальше от шоссе в степь и забрал сумочку, где, вероятно, были документы. И только в кармане брюк у нее сохранилась небольшая фотокарточка ребенка.

— А как ваши братья ее нашли? Если она лежала в степи.

— Видимо, так было угодно богу, — смиренно отозвался Степан и неожиданно добавил: — Кстати, вы не единственные, кто искал ее у нас.

— А кто еще?

— Пару месяцев назад сюда приезжала девушка и тоже расспрашивала меня о пропавшей жене, — ответил Степан. — Но мне эта особа не понравилась.

— Почему?

— Красила волосы и вообще выглядела очень вульгарно. Короткая юбка, грудь наружу. Безобразие! Женщину красит скромность.

— Это когда у бедняжки других украшений нет, — пробормотала Катька, которая сама любила накраситься поярче, что ей, надо сказать, очень шло.

— Эту девушку звали Люба, — продолжал Степан, а мы многозначительно переглянулись — наконец-то мы напали на след нашей Любки. — И она сказала, — не обращая внимания на наше оживление, рассказывал Степан, — она сказала, что мою жену на самом деле зовут Любима. Странно, да? Мы прожили с ней почти двадцать лет, целую жизнь, а я даже не знал, как ее на самом деле зовут.