Галина Куликова - Шоколадное убийство

— Очень известный музыкант. Пороюсь в Сети, журналы музыкальные посмотрю. У меня, кстати, школьная подружка в шоу-бизнесе уже давно. Сначала была пресс-секретарем группы «Судьба барабанщика», а теперь занимается Рафинадом, стала администратором. Сумасшедшая карьера!

— То есть ушла из шоу-бизнеса?

— Почему ушла?

— Ты же сказала, она теперь администратор, сахаром занимается.

Майя тяжело вздохнула.

— Если бы вы хоть немного интересовались современной музыкой… Рафинад — сценический псевдоним. Вообще-то его зовут Артем.

— Хорошо, хорошо, — примирительно поднял руку Бессонов, — не буду вторгаться в хрупкий мир шоу-бизнеса. Тебе виднее, поговори с подругой. А я попробую договориться с Половцевым о посещении квартиры утонувшего музыканта.

На следующий день вечером они вновь собрались в гостиной для подведения первых итогов. Докладывала Майя:

— Значит, так. Полностью зовут погибшего Андрей Ильич Савиных.

— Это его настоящее имя, не псевдоним? — уточнил Сильвестр, с подозрением глядя на Майю.

— Ну какой же это может быть псевдоним? Таких псевдонимов не бывает. К тому же он из рок-тусовки.

— Ладно, продолжай, пожалуйста, — прервал разъяснения помощницы Бессонов.

— Продолжаю. Родился в городе Касимов, это под Рязанью. Закончил музыкальную школу — играл на аккордеоне.

— Как Чепукин, — мрачно заметил Сильвестр.

— Потом армия — был связистом, служил на Дальнем Востоке. Там освоил гитару, стал руководителем армейского ансамбля, который сам и организовал. После армии ненадолго вернулся домой, затем подался в Москву — поступать в музыкальное училище. Поступил, но так и не закончил — много гастролировал в составе довольно известных музыкальных коллективов. А пять лет назад создал группу «Вишневый сад», песни которой очень быстро стали хитами. В рейтингах они месяцами держатся в первой десятке.

— Почему «Вишневый сад»? — спросил Сильвестр. — Он Чехова любил?

— Насколько я поняла, он любил только самого себя, алкоголь и легкие наркотики. Шеф музыканты — народ особенный, тут прямые аналогии неуместны. Ему просто могло нравиться приятное сочетание слов, которое он однажды случайно услышал на уроке литературы.

— Вот фантазия у людей, — вслух удивился Сильвестр. — Могу себе представить это зрелище! — Тоном заправского конферансье он объявил: — Выступает группа «Вишневый сад»! Вокал — Раневская, бас-гитара — Гаев, ударные — Лопахин, клавишные — глухой Фирс! А на подтанцовке — три сестры…

Майя хихикнула.

— Ну, босс! Это такой мир. Он другой, с этим надо смириться.

— Что же может быть интереснее, чем хиты «Вишневого сада»? — вздохнул Бессонов, однако наконец сдался: — Рассказывай.

— Вот, слушайте. То, о чем я до сих пор рассказывала, — информация официальная. Но есть еще слухи, сплетни и свидетельства очевидцев, документами не подтвержденные. Моя подружка рассказала следующее. Когда Савиных приехал в Москву, он поселился у своего армейского приятеля, который в настоящее время — вокалист «Вишневого сада». Он и в армии был вокалистом их группы. У парня собственная квартира — родители отселили его, когда поняли, что сын по жизни идет своей, очень специфической дорогой. Молодые люди не только жили там, но и устроили что-то вроде студии звукозаписи. Это и стало началом пути к славе. Свою собственную квартиру Андрей Савиных купил два года назад. Все как положено — район престижный, дом элитный. Казалось бы, жизнь удалась: успех, слава, деньги и все такое. Но тут с Андреем стало твориться что-то непонятное. Началось это в начале нынешнего года. Он стал избегать компаний, внешние контакты свел к общению с двумя-тремя наиболее близкими людьми, сутками сидел дома, на тусовки не приезжал, не поехал даже в традиционный месячный отпуск во Флориду. С журналистами не общался, интервью не давал.

— Причины известны? — поинтересовался Сильвестр.

— Сначала все недоумевали. Игорь, ну, этот его друг-вокалист, тоже ничего объяснить не мог. Да вся тусовка пребывала в недоумении — что могло произойти? И лишь потом выяснилось, что у Савиных была несчастная любовь. Объект той любви остался тусовке неизвестен. Теперь насчет вредных пристрастий. Как он однажды пошутил, вреднее женщин ничего нет. Любил он волочиться за прекрасным полом. А вот насчет алкоголя сложнее — пить, говорят, он бросил тогда же, когда прекратил светскую жизнь.

— А потом прекратил и жизнь вообще, — пробормотал Бессонов и, заметив, что Майя остановилась, ожидая вопроса, закончил: — Извини, это так, мысли вслух.

— Так вот, причиной того, почему такая известная, популярная личность надолго пропала с горизонта, называли именно несчастную любовь. Даже не знали — к женщине или к мужчине. Вообще, всякое болтали. Будто бы на Андрея снизошло просветление и он собирается уходить в монастырь. Или искать Шамбалу. Пресса пока эту тему не раскрутила, однако в музыкальной среде были обеспокоены. Вот пока и все.

— Ну, что же, неплохо. Появилась интрига, хотя и непонятно, какое это имеет отношение к смерти Савиных. Будем иметь это в виду, когда пойдем осматривать его жилище. Половцев сказал, что квартиру они осматривали поверхностно, так как умер Савиных не дома.

— Вы сами пойдете? — изумилась Майя. — Я думала, вы фигурально… Думала, Половцев пойдет, может быть — вы меня пошлете. И Стас согласился?

— Я сумел убедить его в том, что это необходимо. Согласие я получил после долгих препирательств, но — получил. Видимо, у бедняги совсем плохи дела с этими трупами. Он даже согласился предварительно проверить квартиру на предмет наличия шерсти животных, цветов типа герани и тому подобных аллерговозбудителей. Кстати, я обещал ему, что ты позвонишь и проинструктируешь его относительно всяких запретных для меня вещей.

Договорились так — официально Половцев идет производить повторный осмотр жилища Андрея Савиных. Бессонов и Майя подъедут чуть позже, он их впустит и проконтролирует ситуацию в целом.

— Господи! — воскликнул Стас, когда они возникли на пороге квартиры музыканта. — Что это? С тобой что-то случилось?

Сильвестр Бессонов выглядел как персонаж фильма ужасов: низко надвинутая широкополая серая шляпа, длинный, почти до пола, легкий серый плащ с поднятым воротником, одна рука в кармане, другая, в черной кожаной перчатке, сжимает какой-то серебристый баллончик. Вместо лица — неприятного болотного цвета маска с белой насадкой в районе носа. То ли Джиперс-Криперс, то ли Фрэдди Крюгер.

— Не обращай внимания, — беззаботно махнула рукой Майя. — Это специальная походная экипировка. Против пыли и так далее.

— А лицо почему зеленое? И что это за баллон? Газовый?