Андрей Константинов - Экипаж. Команда

– Нет.

– Ну тогда все. Свободен… Хотя нет, подожди. Я Нестерову уже говорил и тебе сейчас повторю. Сегодня работаете серьезно, груз непростой, в движении и не совсем по нашей линии. К чему я это? А чтоб проникся. Короче: груз с утра приняли на границе, под Выборгом. По информации, объект встречается со связями, едет с ними в Питер, общается, расстается. Возможно, затем едет обратно, но обратно нас не колышет. Главное: фиксируем – встречается, расстается. После этого заказчик будет крепить. [20] Крепить (спец. термин) – задерживать.

– Ты, Паша, запомни, и Лямину вашему, кстати, тоже мои слова донеси: дело очень серьезное. Поверь мне, я не преувеличиваю. И на руководство наше вчера выходили, да и я этого парня знаю – сам по молодости за ним дважды ходил. И дважды терял! Он нам все рамсы попутать может, – закончил Нечаев, пародируя блатных.

– А он кто?

– Ну, если одним словом, то – сука. А еще Ташкентом его кличут. Говорят, он сейчас заматерел, в Финляндии живет – оттуда и на побывку едет. Но он и без прозвища петлять будет – это у него в крови. Понял?

– Понял, – серьезно согласился Козырев.

– Да, и вот что еще! – добавил Нечаев. – Я знаю, вы молодые, охочие до погонь, так вот: Ташкент в Швеции мог десять лет получить за убийство Пухлого… Но не получил… Я это к тому, что крепить будут опера, ваш номер шестой… Ясно?

– А сколько отсидел?

– Я же сказал – мог, но не получил. Ты чем слушаешь?… Так тебе ясно?

– Ясно. Но ведь мы и так по приказу задерживать права не имеем…

– По приказу… На сарае что написано? Во-во! А там дрова лежат!.. Все, иди, жертва рыночного капитализма.

Козырев ушел, а Василий Петрович достал из сейфа бланк-задание на Ташкента и в очередной раз внимательно перечитал прилагающуюся к нему справку-меморандум. [21] Справка-меморандум (спец. термин) – обязательное, как правило секретное, приложение к бланку задания, в котором приводятся дополнительные сведения в отношении разрабатываемого объекта. Не будучи сыщиком, Нечаев имел лишь несколько косвенных и личных воспоминаний о Ташкенте, тем не менее в своей характеристике, данной ему, он был абсолютно точен. Хотя надо признать, что имеющийся объем информации о Ташкенте, конечно же, ничтожен по сравнению с тем, что было о нем неизвестно. С 1989 года в отношении Ана Альберта Максимовича, 1970 года рождения, уроженца Джамбула, разными подразделениями заводились три дела. Правда, не уголовных, а оперативных: в 1989 году 6-м отделом УУР по окраске «разбой»; в 1993 году ОРБ с окраской «вымогательство»; и, наконец, в 1995 году РУБОП – и снова вымогательство. Каждый раз оперативники проигрывали. Причины были разные, в том числе и нерадивость некоторых сотрудников, но базисная все-таки заключалась в следующем – Ташкент был жестким, дерзким и очень быстрым. Это внутренне, а с виду… с виду он был похож на… Гурьева. Разве что одевался дорого.

Для оперов старой закваски Ташкент был фигурой культовой, былинной. Внимательный человек обратил бы внимание на одну такую «не ерунду» – говорили о Ташкенте много, вспоминали еще больше, но никогда никто не рассказал что-либо, от чего можно было засмеяться. К тому же вся информация вокруг него была уважительно неконкретная.

И еще. У Ана было красивое, умное лицо с чуть азиатскими скулами и глазами. К чему это? А к тому, что никогда не верьте худым умным азиатским лицам. В начале 90-х один катала [22] Катала (блат, жаргон) – шулер, профессиональный карточный игрок. сказал своему напарнику про Ташкента так: «Я с ним шпилить [23] Шпилить (блат, жаргон) – играть в карты. не буду. Выигрывать не хочу, проигрывать тоже не желаю. И в доле с ним быть не хочу. И более его не приводи». На недоуменный вопрос он ответил: «Потому что с таким профилем ткнет в спину без размаха и, не оборачиваясь, дальше пройдет». Старый карточный шулер говорил верно. Он знал, что когда не удается карточный фокус, то можно оказаться смешным. А когда не удается обман в игре на серьезные деньги, то можно оказаться утопленным в ближайшем арыке с перерезанным горлом.

В этот день инструктаж получился недолгим. Так бывает всегда, когда наружке ставится задача подвести объект под задержание. Особо рассусоливать в таких случаях нечего. Ежу понятно, что главное здесь – не потерять. Все остальное (фотосъемка, фиксация связей, установка их адресов и прочее) желательно, но в принципе не обязательно. Смене раздали, как всегда, хреновые фотографии Ташкента, задиктовали его контейнера [24] Контейнер (спец. термин) – госномер автомашины. и телефоны заказчика, еще раз предупредили – объект вертлявый, так что работать его нужно предельно аккуратно. «И не таких крепили», – заворчал было Гурьев, однако Нестеров, который также как и Нечаев был в курсе послужного списка Ташкента, его одернул: «Вы эти свои понты, господин дембель, бросайте», а про себя добавил: «На самом деле ТАКИХ, может быть, мы еще и не крепили».

Как и предсказывал заказчик, в Выборге Ташкент сделал остановку у гостиницы «Дружба». Здесь к нему в машину подсел человек, после чего они вдвоем на весьма приличной скорости двинулись в сторону Питера. По Выборгской трассе в две машины их тянули смены багалура и выпивохи Кости Климушкина и бессменного старшего опера Николая Григорьевича Пасечника. Где-то в северной части города экипаж Нестерова должен был присоединиться к этому почетному кортежу и сменить ребят Климушкина – те колесили за Ташкентом аж с половины седьмого утра.

В полной боевой амуниции (радиостанции, сумки с фототехникой, предметами маскировки и дежурными бутербродами) Лямин и Козырев вышли из конторы и направились к стоянке оперативного транспорта. Нестеров и Гурьев задержались в дежурке – получали стволы. К стволам по инструкции выдавались кобуры. Их получали, расписывались, а потом складывали в багажник – Нестеров пользовался собственной, старой, подмышечной, которая была много удобнее поясной, Гурьев же, в нарушение всех приказов, кобурой не пользовался вовсе, предпочитая хранить табельное оружие в машине, в бардачке.

Вооружившись, Нестеров и Гурьев неторопливо покинули контору и двинулись вслед за ребятами к машине. Согласно последней настроечке [25] Настроечка (спец. термин) – местонахождение экипажа в запрашиваемое дежурным либо другой сменой время. дежурного Ташкент еще только проезжал Зеленогорск, так что торопиться особого смысла не было. Все равно дальше Питера те никуда не денутся, а Питер – город маленький, так что успеется. По дороге закурили и некоторое время шли молча. Первым не выдержал Нестеров:

– Ну и скотина же ты, Гурьев. Это ж надо! Мало того, что подлянку устроил, так еще и время самое то подгадал…