Андрей Константинов - Экипаж. Команда

– Надо – так снимем. Сейчас самая работа и начинается – что заказали, сколько выпили…

– Да ты соображаешь, Сергеич? Я читал – в этом заведении клубная карта полторы тысячи баксов! Прикинь, сколько там жрачка стоить может?… Володе Шарапову даже на стакан минералки бы не хватило, не то что на кофе. К тому же там небось еще и фейс-контроль. Меня в моих говнодавах запросто могут и не пропустить.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Может, ну их в жопу? Напишем от балды, мол, закусили-выпили на сотку баксов. Нет, лучше на сто двенадцать, чтобы цифра неровная была.

– А ты уверен, что там расчет в у.е., а не в рублях?

– Да какая разница?

– Да такая, что бэхи, в отличие от нас с тобой, в этом заведении наверняка были. И не раз. А потому в местном ценнике ориентируются.

– Ну тогда не знаю, Сергеич. У меня в кармане только стольник. Что ж теперь, экипажами сбрасываться будем? Из-за этого чмыреныша последние отдавать? Хрен ведь потом вернут.

– Ладно, не скули. Мы с Полиной сходим… Хорошо хоть один симпатичный фейс в конторе нарисовался – не стыдно в приличный кабак сунуться…

Нестеров и Ольховская, предварительно разоружившись (то есть сняв с себя носимые станции), благополучно прошли на корабль и нашли господина Невструева с подругой, кличка которой была дана Цаца, на втором этаже, в ресторане «Терраса». Объект заливался соловьем и шаловливо поглаживал лапкой девичью коленку. Полина и бригадир присели за свободный столик и погрузились в изучение меню. Если Ольховская, несмотря на молодость, успела побывать в заведениях и покруче, то Нестеров изначально был шокирован, и даже не столько ценами, сколько названиями блюд. В частности, что могло скрываться под терминами «дорадо» или «паэлья классическая», он, сколько ни пытался, представить не мог. Ну а цены были из разряда тех, о которых достопамятный Ипполит Матвеич сказал свое не менее классическое «Хм… однако!». Впрочем, деньги у Нестерова были. Деньги ладонинские. И хотя они выделялись под вполне конкретные оперативные расходы, Александр Сергеевич благоразумно рассудил, что не будет никакого в том криминала, если они с Полиной разочек шиканут. Тем более, что сам Нестеров уже забыл, когда последний раз ходил в ресторан. На том и порешили и заказали более чем скромненько – баксов на восемьдесят, не больше, и все равно посидели на славу.

Наблюдая за Невструевым, «грузчики» заметили, что, невзирая на столь приятное общество, его явно что-то тяготит. Чиновник постоянно бросал взгляд на часы, обильно потел и заметно нервничал. Минут через сорок его барышня удалилась в дамскую комнату, и объект, в очередной раз обведя глазами зал, поднялся и решительно направился к столику, за которым сидели Нестеров и Полина. Учтиво извинившись перед Ольховской, он попросил бригадира отойти в сторонку – поговорить. Александр Сергеевич кивнул, поднялся и пошел вслед, гадая по дороге, что сие может означать – прокол или некое досадное недоразумение? Они вышли из зала, Нестеров остановился и нарочито грубо начал первым:

– Ну и?…

– Ради бога, вы уж меня извините. У меня к вам огромная просьба. Как у мужчины к мужчине… Вы меня понимаете?

– Нет.

– У вас есть мобильный телефон?

– Допустим.

– Вы не могли бы немного побыть Валерием Иосифовичем?

– Кем?…

– Валерий Иосифович – это мой начальник. Я служу… Впрочем, это неважно. Так вот, я позвоню по вашему телефону своей супруге, объясню, что вы меня задержали по работе, а вы это при необходимости подтвердите… Понимаете, сегодня у тещи день рождения, а у меня совсем вылетело из головы… Вы, надеюсь, меня понимаете?…

Вот теперь Нестеров действительно начал понимать: похоже, мышонок жутко боится своей благоверной, а из всей здешней тусовки выцепил именно Нестерова потому, что принял его за «своего» – то есть за такую же коалирующую личность, как и он сам. Александр Сергеевич с трудом подавил в себе смешок и благородным жестом протянул чиновнику мобилу. Тот горячо поблагодарил и суетливо набрал номер:

– Анжела?… Это я… Подожди… Я говорю по трубке Валерия Иосифовича, моя разрядилась, и он любезно предложил свою… Работаем, да-да, тот самый проект… Радость моя, ну конечно, помню, но ты же понимаешь… Да, сейчас передам…

Невструев передал трубку бригадиру и посмотрел на него преданными собачьими глазами. Александр Сергеевич усмехнулся и деловито включился в радиоигру:

– Добрый вечер, Анжела… э… Васильевна… И мне тоже очень приятно… Прошу прощения, виноват, не знал о вашем маленьком семейном торжестве. Передайте от меня глубочайшие поздравления вашей матушке… Всенепременно, при случае обязательно заеду… Нет-нет, что вы! Еще буквально часок-полтора… Обязательно… Целую ручки. Всего доброго.

Бригадир отключил телефон и вопросительно посмотрел на Невструева:

– Это все?

– Спасибо вам огромное. Вы поступили как настоящий мужчина.

– Не думаю, что тест на принадлежность к мужскому полу включает в себя именно эту составляющую.

– И все равно спасибо. Кстати, а что вы имели в виду, говоря «час-полтора»?

– Я сказал вашей супруге, что через час-полтора мы с вами закончим работу, и вы сразу же поедете домой.

– А вот это уже было лишнее. Надо было сначала посоветоваться со мной, – обиженно встрепенулся Невструев.

– Виноват, заигрался, – улыбнулся Нестеров.

– Вот то-то и оно, что заигрались, – чиновник посмотрел на часы и, мгновенно потеряв всякий интерес к бригадиру, поскакал обратно в зал.

Далее события развивались с калейдоскопической быстротой: Невструев расплатился с официантом, вытащил из-за стола раздосадованную скомканным вечером подругу, которой явно хотелось еще десерта и танцев, и потащил ее на выход. Нестеров отзвонился Пасечнику, дав ему отмашку на приемку двух влюбленных сердец, после чего они с Полиной неторопливо закончили трапезу и вернулись к своим на набережную. Из соображений деликатности о том, сколь калорийно и вкусно они провели этот час на корабле, бригадир и «грузчица» умолчали.

Ориентируясь по настройке Пасечника, экипаж проехал в адрес на Маршала Блюхера, куда Невструев столь стремительно увез свою подружку. Сексуальный контакт (ну не кроссворды же они там отгадывали?) оказался весьма скоротечен – уже через сорок минут чиновник выполз из адреса с глубоким чувством удовлетворения на лице. Он забрался в свой «Рено» и на этот раз выдвинулся в сторону родного очага, где в праздничном ожидании томились жена и теща. По дороге Невструев заскочил в универсам, накупил всякой разной снеди, вина и букет роз – полную копию того, что недавно был подарен Цаце. Похоже, чиновник был неравнодушен к желтому цвету. На это Полина язвительно заметила, что желтые розы, согласно старинным толкователям языка цветов, означают неверность. Что ж, похоже, старинные толкователи в данном случае не ошиблись…