Татьяна Полякова - «Коламбия пикчерз» представляет

– Лодыри окаянные, человек пропал, а им и горя мало.

Пройдя по коридору, мы обнаружили Ольгу у окошка, за которым укрылся дежурный, еще два «лодыря» по соседству с ним с интересом разглядывали стены, делая вид, что происходящее их не касается. Увидев нас, Ольга, которая уже начала выдыхаться, приободрилась и с новыми силами принялась взывать к гражданской совести. Если честно, их стойкое нежелание приобщиться к чужому горю было мне понятно. Я вчера тоже не хотела. Опять же, история в ее, так сказать, первозданном виде душевного трепета не вызывала и даже выглядела дурацкой, но за ночь я так уверилась в наших с Женькой фантазиях, что теперь не сомневалась: с Кошкиной случилась беда, потому присоединила свой голос к Ольгиному. Женька извлекла журналистское удостоверение и умудрилась переорать нас обеих. Милиционеры каменели лицом, пока один из них вдруг не спросил меня:

– Вас Анфисой зовут?

– Да, – растерялась я, подумав: «Неужто благодарный читатель?» Ольга с Женькой тоже присмирели, ожидая, что последует за этим.

– А муж ваш полковник Громов?

– Так точно, – ответила за меня Женька.

– Володя, прими у них заявление, – устало обратился он к товарищу. Только я хотела возмутиться: это что же выходит, если муж полковник, то заявление примут, а если нет, то… как он огорошил нас вторично: – Все равно не отстанут. От них уже в городе все менты стонут. Сыщицы-любительницы.

Женька набрала в грудь воздуха, желая возразить, но тут Володя протянул руку и обреченно сказал:

– Давайте заявление.

И весь Женькин пыл внезапно угас под его взглядом мученика.

– И что теперь? – чуть ли не шепотом спросила Ольга, когда мы вышли из отделения.

– Дело заведут, – буркнула Женька. – Они лучшие умельцы по заведению дел.

– А Машка?

– Будем надеяться, что с ней все в порядке.

Прошло два дня, Кошкина так и не появилась. В то, что с ней все в порядке, верилось с большим трудом. Наше расследование пришлось временно прекратить, потому что нагрянул Ромка, а при нем даже упоминать о нашем расследовании не стоило. Он считал, что раскрывать преступления должны профессионалы, а мы только портим жизнь себе и людям. К тому моменту уже все мои мысли были о Кошкиной, и приезду мужа я не то чтобы не обрадовалась, просто вздохнула с облегчением, когда проводила его на вокзал.

Два дня Женька у меня не показывалась, и это тоже беспокоило. Потому я сразу же ей позвонила.

– Это ты? – спросила она без намека на теплоту и большое счастье. – Любимого проводила?

– Только что. Как дела?

– Чьи?

– Не вредничай. Есть новости?

– Менты вроде бы прониклись и робко начали поиски. Только ни фига они не найдут. А если найдут, то сама знаешь что. Один умник вчера заявил: вся надежда на грибников.

– Это в каком же смысле? – удивилась я.

– В том смысле, что, шляясь по лесу, они набредут на труп, если его закопать не потрудились.

– Давай будем оптимистами, – вздохнула я.

– Давай. Они его найдут. Сгодится?

– У тебя скверное настроение, – констатировала я.

– Неудивительно. Ладно, подъезжай на Чехова, я в кофейне, жду Петечку.

Я поспешила на улицу Чехова, чувствуя себя предательницей. Подруга права, нельзя думать только о личном счастье. «Женьке просто делать нечего», – шептал кто-то очень сердитый внутри меня, но я мысленно попросила его заткнуться.

Женьку я узнала не сразу: стрижка каре, цвет волос определить затрудняюсь, немного похоже на ржавчину. Подружка взглянула на меня и нахмурилась:

– Как тебе?

– Восхитительно.

– Мне тоже нравится, – кивнула она, а я понадеялась, что это правда.

Не успела я заказать себе кофе, как появился Петечка. Женька боялась, что он припрется в форме. Обошлось. Рост метр девяносто семь, пятьдесят четвертый размер, обувь шьет на заказ, коротко стриженный, подбородок лопатой, смотрит исподлобья. Немногочисленные посетители поглядывали в его сторону настороженно. Оно и понятно. Я к внешности своего мужа тоже долго привыкала, пока не поняла главное: если человек выглядит как мой Ромка или тот же Петечка, это вовсе не значит, что он тупой или злобный придурок, который ненароком пришибить может. Как правило, здоровяки добродушны и с мозгами у них все в порядке. А у Петечки улыбка потрясающая, он улыбнулся и стал почти красивым.

– Привет, – сказал он, приглядываясь к стулу, и все-таки сел на диван. – А я-то думал, что у нас любовное свидание.

– Перебьешься, – фыркнула Женька, а я недовольно покосилась в ее сторону. – Дело у нас, – заявила подружка.

– Это я уже понял.

– Важное. Надо получить распечатку телефонных звонков.

– Ты опять с этой Кошкиной? – удивился Петечка. – Так вроде ее менты ищут.

– Не зли меня. Известно, как они ищут… Короче, сделаешь?

– А куда мне деваться? У меня только один вопрос, – сказал он, поворачиваясь ко мне. – Ромка знает, что вы тут опять расследование замутили?

– Петечка, я подумала, что Роме сейчас ни к чему отвлекаться на разные пустяки и…

– Ага, – кивнул Петечка с таким видом, точно поймал меня на воровстве в супермаркете.

– «Ага», – передразнила его Женька. – И ты ему ничего говорить не смей.

– На это я пойти не могу, – отчаянно замотал головой Петюня. – Он мой друг, к тому же начальник. От начальства ничего утаивать нельзя. Грех большой.

– Прекрати кривляться, – посуровела Женька.

– Вот если бы ты…

– Я буду любить тебя всю твою оставшуюся жизнь, – не дожидаясь, когда он договорит, предложила подруга, а я, подумав, что этот срок будет очень недолгим, тоже нахмурилась и сказала:

– Вот только посмей Ромке сказать.

– Ох, горе горькое, – заныл он. – На что вы меня толкаете? Ладно, так и быть. Значит, распечатка разговоров Кошкиной? За какой срок?

– За два месяца, – поспешно сказала я.

– Что вы надеетесь узнать?

– Кто ей звонил, естественно.

– Это я понял, хотя кое-кто здесь меня и считает тугодумом. Но что вам это даст?

– Вот узнаем, кто ей звонил, и все станет ясно. Так, производственное совещание закончено. Иди работай, – кивнула она Пете.

– Здрасьте, а любовь? Ну, ладно, если не любовь, то хоть чаем напоите.

Женька несколько смягчилась, и чаю он выпил. Уходить не спешил, но Женька вскоре подняла меня из-за стола, не дав доесть пирожное.

– Куда ты несешься? – рассердилась я.

– У меня назначена встреча. Через двадцать минут мы должны быть на Воровского.

– Тогда об этом стоило подумать раньше, туда минимум полчаса езды.

– У тебя на спидометре двести с лишним километров, не понимаю, зачем при этом ползти со скоростью восемьдесят?

– С этим вопросом не ко мне. Ладно, попробуем доехать за двадцать минут, – сказала я, устраиваясь за рулем. – А зачем нам на Воровского?