Галина Романова - Черная корона

Усадив кого-то в коридоре на казенные деревянные скамьи, дежурный вошел в кабинет. Осмотрел всех и спросил с глупым смешком:

— А че это вы тут делаете, а?

— А че надо, то и делаем, — огрызнулся Халев. — Ты кого там нам привел?

— Дама тут одна на прием рвется. Говорит, что у нее есть сведения, касающиеся убийства семьи Черешневых.

— Семьи? Почему семьи? — не понял Калинкин.

Влада еще с утра была пусть не совсем здорова, но жива и лежала с отрешенным взглядом на койке лазарета за дверью с решеткой на крохотном оконце. Там ее уж точно никто не мог достать.

— Ну, может, не знает, что вторая погибшая не жена, а домработница, — подсказала Александра. — А что за сведения? Что за дама?

— Сведения, говорит, сугубо конфиденциальные, — с третьей попытки выговорил дежурный. — А вот дама, мужики, скажу вам, шикарная.

— Да? — Илюха глумливо ухмыльнулся, высоко задрав правую бровь. — А ну-ка, давай сюда свою шикарную даму. Пустим ее в разработку, пока не обременены ничем серьезным.

Слова, брошенные в спину дежурному, в основном были сказаны в адрес вероломной Александры. Она это поняла без лишних комментариев и снова покраснела до корней волос и поспешила тут же забиться в угол за своим столом.

Калинкину тоже пришлось отложить свой уход.

Он поставил портфель на пол возле стола. Уселся на свое место и с интересом уставился на дверь, из-за которой, как нежданный черт из табакерки, вот-вот должна была появиться некая шикарная дама, обещающая пролить свет на недавние трагические события.

Она была высокой. Чертовски сексапильной, такой сексапильной, что у Калинкина тут же непроизвольно заныло внизу живота. Да и не у него одного, видимо. Халев тоже крякнул и поспешил укрыться за своим рабочим столом.

Длинные ноги обтягивали короткие брючки в мелкую клетку, высокую грудь — прозрачная блузочка в тон брюкам. Вольная грива шикарных волос игриво гуляла по плечам. Губы нервно подергивались. Изящные пальцы тут же стиснули длинную тонкую сигаретку, получив разрешение закурить.

— Меня зовут Елена, — представилась она удивительным голосом.

Да у таких женщин, по мнению Калинкина, и не могло быть никакого другого голоса, только удивительный, будоражащий воображение и тело.

— Я несколько лет состояла в браке с Удальцовым Евгением Викторовичем, — начала она без лишних вступлений и не дожидаясь наводящих вопросов. — В гражданском браке, если это имеет значение.

Значения это пока не имело, но пусть говорит, решили все присутствующие разом.

— Не так давно мы расстались. — Ее неподражаемо прекрасные глаза наполнились слезами. — Расстались по его инициативе!

— А что так? — влезла Александра, многозначительно поглядев на коллег.

Вот, мол, и таких бросают! Причина, стало быть, имеется, а вы тут слюни сидите пускаете.

— Все получилось как-то спонтанно, знаете! Она все ходила, ходила возле нашего дома. Все сидела на скамеечке, таращилась на наш дом, на наши окна, а потом… А потом он пошел за ней, и все… — Елена принялась плакать, да так великолепно это проделывала, что жалостью прониклась даже Александра, протянув ей бумажный носовой платок. — Спасибо!.. Я говорю, зачем ты за ней пошел?! Она что, тебе твою покойную супругу напомнила?.. Та, знаете ли, погибла при очень загадочных обстоятельствах. А он меня выгнал, а потом его лицо все ободрано, он ходил в тот день в тот дом, и потом это убийство.

— Так, все, стоп! — Ладонь Калинкина с треском опустилась на столешницу. — То, что вы желаете сообщить нам, несомненно, является очень ценной информацией. Но давайте-ка все по порядку. Так же нельзя, уважаемая Елена…

— Можно просто Леночка, — улыбнулась она симпатичному следователю сквозь слезы. — Меня все так называют.

«Обойдется без Леночки!» — полоснул по Калинкину красноречивый взгляд Александры Степановны.

С чем он никак не мог не согласиться. С таким трудом отвоеванное удовольствие — держать в руках непокорную малышку — он не потеряет из-за очаровательной Леночки, сколь бы великолепной она ни казалась. К тому же Халев теперь свободен, глаз с нее не сводит, ему и карты в руки. Пускай дерзает. А на его век красоток хватило выше носа. Знает он не понаслышке, в каком бору привыкли эти красотки грибы собирать. Удальцов этот вряд ли был слесарем-фрезеровщиком с местного станкостроительного завода.

Калинкин не ошибся. И Удальцов в самом деле был вполне обеспеченным и состоявшимся коммерческим директором одной очень крупной строительной компании. И квартира у него имелась огромная в центре. Вот-вот должны были ее отремонтировать в европейском стиле. И машина, и не одна, вторую, кстати, он ей подарил не так давно.

— Все было хорошо! Все, понимаете! Пока не появилась она!

— Кто?

— Черешнева эта! — выплюнула она фамилию подозреваемой, как ругательство. — Как идет мимо дома, так непременно присядет на скамеечку. Сядет и сидит.

— Что, просто так сидела? — проявил любопытство Халев, оторвав наконец свой взгляд от ее бюста.

— Нет, не просто. Она все время все осматривала. Знаете, так, будто ощупывала или приценивалась! Я как-то возмутилась, Женечка принялся заступаться. И нечаянно признался мне, что… Что следил за этой девушкой. Знает, где она живет. Что замужем, и все такое. Мы жутко поскандалили по этому поводу. — Она снова слабо всхлипнула. — У него ведь были проблемы со здоровьем. Мы всех психоаналитиков с ним обошли после смерти Эллы.

— Это у нас кто?

Калинкин, прищурив глаз, следил за карандашным графитом, который держал в руках, и то отодвигал его от глаз подальше, то, наоборот, приближал почти к переносице.

Итак, он не ошибся в Черешневой. Все же не обошлось здесь без героя-любовника. Как говорится, нет дыма без огня. Вот, стало быть, кого она не выдала, из-за кого покрывалась смертельной бледностью на допросах. Теперь остается выяснить, состояла ли она с ним в сговоре или господин Удальцов самостоятельно принял решение избавить любимую от обидчиков, и все…

Можно считать дело о двойном убийстве раскрытым. А то Сашка заморочки какие-то ищет с ДТП этим гребаным. Все же ясно и просто. И женщину нашли, и через нее на мужчину вышли.

— Элла — его покойная жена. Она покончила жизнь самоубийством, бросившись под электричку, — почему-то шепотом произнесла Леночка и поежилась. — Такая страшная смерть. Тут столько болтали по этому поводу, знаете?

— Нет. Сколько?

— Вообще слухи ходили, что это Удальцов ее до самоубийства довел! Что будто бы внушил ей эту мысль. Понимаете, о чем я?

Еще бы было не понять! Калинкин кивнул, подавив веселое фырканье. Да ты теперь на него всех собак повесишь, лишь бы отомстить за то, что он тебя за дверь выставил, предпочтя тебе Владимиру.