Галина Романова - Стервами не рождаются!

Мотор мягко урчал, навевая приятное чувство умиротворения. Подумаешь, велика беда — плечо болит! Зато теперь она может призвать к ответу этих мерзавцев. Наверняка тот кейс с деньгами также их рук дело. Олег Голованов, ответственный за службу безопасности, систему сигнализации знал не хуже ее, а точнее, даже лучше. Так что теперь весь кошмар позади.

— Болит? — наклонился к ней Денис, с тревогой вглядываясь ей в лицо.

— Болит… — слабо шепнула Алька. — А что там, кстати? Ты мне ведь так и не сказал. Видимо, я обо что-то ушиблась, когда падала…

— Ты ранена, — перебил он ее, трогая машину с места.

— Что?! — сипло взвизгнула она и попыталась приподняться. — Я ранена?! Но как?! Я…

— Да, черт тебя побери! — Денис прибавил газу и раздраженно продолжил: — А ты о чем думала, когда сунулась туда? Что тебя там встретят с распростертыми объятиями?! Поплачутся на твоем плече, попросят прощения за все, вернут все наворованное и отпустят с миром?! Дурочка…

— Сам такой, — плаксиво огрызнулась Алька. — Кричит на меня все время! А я… А я… ранена!

Слезы заструились из ее глаз. Жалость к самой себе затопила ее до краев, да так, что сделалось трудно дышать.

— Я не умру? — выдавила она сквозь слезы.

— Пуля застряла… — не заметив ее слез, задумчиво ответил Денис и выехал наконец на трассу. — Только бы кость не была задета, а то могут возникнуть проблемы.

— К-какие, — еле шевельнула она онемевшими от переживаний губами.

— Потребуется операция… — авторитетно заявил он. — Могут возникнуть вопросы — откуда, да почему? Эй, эй, Алевтина! А ну прекрати сейчас же!!!

Резко ударив по тормозам, да так, что машину развернуло поперек трассы, Денис съехал на обочину и расширившимися глазами уставился на обмякшую Альку.

— Этого еще не хватало! — Раздосадованный непредвиденными осложнениями. Денис слегка похлопал ее по щекам и, окончательно убедившись, что она в глубоком обмороке, озадаченно пробормотал: — Что же мне теперь с тобой делать-то, Алька?! Что же с тобой делать?!

— Всех поубиваю к чертовой матери!!! — громыхал на весь дом Голованов, раскидывая ногами все, что попадалось ему на пути. — Всех поубиваю, падлы!!! Найди мне всех!!! Слышишь или нет?! Всех найди!!!

Сенька, пожав плечами, продолжал черпать ложкой наваристые щи. Вера, жена Олега, неслышной тенью проскользнув с кухни, поставила на стол еще две миски. В одной дымилось картофельное пюре, обложенное большими кусками тушеного мяса. В другой аппетитно ощетинились плавниками жареные караси.

— Отлично, — довольно улыбнулся Сенька, успев скользнуть взглядом по Веркиной груди.

И чего еще Олегу надо? Баба как баба. Видал, вон груди какие! Так и гуляют под халатом. Без лифчика, что ли? А ножки! Вчера наклонилась дурево в коробку паковать, юбка задралась, а там такое… Одно слово — персик.

Сенька закряхтел, почувствовав, как напряглась его плоть. Быстрым движением накинул себе на колени край скатерти, только бы Олег не увидал.

Но тот все успел заметить! От него ничего невозможно скрыть!

Остановившись у окна, он прищурил глаза и минуты три наблюдал за этой немой сценой. Верка перехватила его взгляд и, сразу почувствовав неладное, поспешила укрыться в кухне. Но не тут-то было! Олег уже закусил удила. Вернее, это случилось с ним еще ночью, когда некто очень удачливый увел у него ту стерву из-под носа. Сейчас же он себя просто подстегивал, совсем не желая успокаиваться.

— Стой! — окликнул он Верку змеиным шепотом.

Она резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду, и втянула голову в плечи. О том, что сейчас произойдет, она могла только догадываться. Извращенный ум Олега был ей хорошо известен, его гнусные фантазии каждый раз заставляли ее просить бога о скорейшем освобождении от всего того, что называется жизнью.

— Нравится? — спросил он у Сеньки и хитро ухмыльнулся. — Хочешь бабу мою?

— Ты чего, Олег? Одурел? — опешил от неожиданного вопроса его друга. — Хорош куражиться. Не до веселья сейчас. Нужно эту троицу разыскать и всех уложить, как положено. А ты уверен, что их всего трое? Может, он кого из своих прихватил?..

— Заткнись! — властно приказал Олег и, подойдя вплотную к жене, потребовал. — Разденься…

— Олег, я тебя прошу!!! — Верка подняла на мужа умоляющие глаза, и подбородок ее задрожал.

Сенька запаниковал. Ему, конечно же, хотелось увидеть Верку раздетой, но чтобы вот так вот при нем унижали бабу! Нет, это не для него.

— Ладно, я пойду отдохну, а потом что-нибудь придумаем, — Сенька попытался встать из-за стола, но грозный окрик Олега пригвоздил его к стулу.

— Я сказал сидеть! — рявкнул тот и развернул Верку к себе. — Ты что же, сучка, мужа не слушаешь? Или забыла, как я тебя всегда учил?

— П-п-помню, — заикаясь от слез, обильно заструившихся из ее глаз, пролепетала она. — Но я прошу тебя! Он же твой друг!

— Вот именно! — Он оглушительно заржал в предчувствии развлечения и, усевшись на маленький диванчик в углу гостиной, вытянул ноги вперед. — С другом надо делиться всем. Всем, поняла?! Раздевайся!

Верка судорожно сглотнула подступившие к горлу рыдания и расстегнула верхнюю пуговицу халата. Руки дрожали, ноги едва держали ее, но все, что она могла видеть в этот момент, так это глаза мужа, наполненные похотливым предвкушением.

Халат соскользнул с ее плеч на пол, оставив Верку в одних трусиках и шерстяных носках, такие мамка ежемесячно присылала ей из деревни.

«Бог ты мой! — едва не задохнулся Сенька от восторга, увидев как напряглись под его взглядом Веркины соски. — Вот это красавица! Мне бы такую бабу!!!»

— Все снимай, — не унимался Олег, перехватив жадный Сенькин взгляд, и, когда жена подчинилась, обратился с сальной улыбкой к другу: — Ну а теперь бери ее. Бери прямо сейчас и при мне…

Ну каков! Он, конечно же, его друг. Они вместе прошли огонь, воду и медные трубы. И случалось с девочками развлекаться в групповушке, но то ведь были проститутки. А тут…

— Слышал меня, Сеня? — Олег откинул лацкан пиджака и выразительно похлопал себя по пистолету, который почти всегда носил с собой. — Если не хочешь, чтобы я сейчас ее пристрелил на твоих глазах, бери! Я же знаю, что она тебе всегда нравилась…

«Чего доброго и пристрелит! — полыхнуло по Сенькиным мозгам. — Придется подчиниться…»

Он встал из-за стола и медвежьей походкой подошел к полумертвой от унижения женщине. Встав к Олегу спиной, он положил одну ладонь ей на грудь, а второй слегка приподнял подбородок. Сквозь слезы, заливающие ее лицо, рассмотреть выражение глаз было невозможно. Но одно он сумел разглядеть — они неповторимого бирюзового цвета.

«Господи ты боже мой! — Сенька нервно сглотнул. — Что же делается-то?! Я же не могу так!!!»