Галина Романова - Стервами не рождаются!

— Вы отвезете меня? — робко поинтересовалась та, накидывая на голову шарф.

— Да. Направляйтесь к машине, я сейчас приду. — Она прикрыла дверь за ней и уже тогда обернулась к сидящим по обе стороны стола мужчинам. — По-моему, все… Ей будет нужен уход. Возьму больничный на службе и посижу с ней. Пару дней, может, чуть больше. В общем, как получится…

— Правильно, девочка, — произнес тот, что был ей всего дороже. — Что бы мы без тебя делали. Мне нравится, как ты управляешься. Без лишних слов и суеты. Пора на повышение…

Она выскочила за дверь, боясь, что ее чувства слишком откровенно читаются на ее лице. Радость переполняла Лидочку через край. Не разбирая дороги, она добежала до машины, прыгнула на водительское сиденье и, позволив себе улыбнуться старой грымзе, выехала со двора…

Валентин Иванович Скоропупов ликовал. Гордость за себя, такого предусмотрительного, такого проницательного, просто распирала его. Тихонько насвистывая что-то мелодичное, он ехал по ночному шоссе, старательно объезжая попадающиеся изредка колдобины и стараясь не упустить из виду старенький потрепанный «Москвич».

Кто бы мог подумать, что, явившись на разведку в эту ночь к забору фармацевтического комбината, он одним выстрелом убьет сразу нескольких зайцев.

Все действия разворачивались словно по заказанному им сценарию. Сначала подъехала та самая красотка с огромного портрета на стене. Долго мерзла под пронзительным ветром, куталась в тоненькую курточку. Он, Валентин Иванович, даже пожалел ее, но, вспомнив размозженный выстрелом череп того парня, постарался сочувствие свое придушить в зародыше. Он, конечно же, мог ее сейчас задержать, но этого не сделал. Слишком уж захватывающим представлялось ему зрелище, которое он ожидал увидеть.

«Никуда она не денется, — решил он. — Еще успею ее арестовать…»

Далее приехали несколько человек на темно-зеленом «Опеле». Они выгрузились из машины и словно растворились под одним из бетонных пролетов. Но Скоропупов и тут не дремал. Он сумел разглядеть, каким образом они проникли на территорию.

Делая открытие за открытием, он так увлекся, что проглядел исчезновение молодой красавицы. Но ей на смену явился другой персонаж весьма увлекательного действа. Тот пришел пешком. Вынырнул из снежной мглы, будто призрак. Крадучись, прошелся вдоль забора и, согнувшись в три погибели, словно юркая лисица, пролез в нору у основания ограждения.

Валентин Иванович долго колебался — идти ли ему следом. Но суровая школа жизни, а главное, отсутствие санкции прокурора на проникновение на частную территорию, вовремя его остановило.

Он остался по другую сторону забора и стал ждать. Ожидание его было не напрасным. Народ стал покидать фармкомбинат с удивительной поспешностью. Но на этот раз молодой человек предпочел одиночеству общество молодой леди. Причем делал это с поразительной галантностью, так не свойственной современной молодежи. Валентин Иванович едва не прослезился от умиления. Группа на «Опеле» так же была на редкость предупредительна друг к другу. Двоих членов команды товарищи несли на руках. Водрузив людей на заднее сиденье, они принялись таскать какие-то коробки в багажник.

Ох, как велико было искушение Валентина Ивановича выскочить из засады и приказать им не двигаться. Вызвать опергруппу. Перетряхнуть весь багаж, включая недвижимых товарищей. Ведь он же был уверен, что там что-то произошло. Не зря же некоторые из персонажей лишились способности передвигаться самостоятельно.

Но он трусил. Нет, он не боялся бандитов, отнюдь! Он боялся конфуза. Повторения истории пятилетней давности, когда попал впросак в такой же вот похожей ситуации. Он не мог такого еще раз допустить. Его соратники долго тогда потешались, вспоминая, как он задержал целую группу наркодельцов, правда, вместо наркотиков те перевозили сахарную пудру. Да, товар был левый. Они паковали его где-то на дому и потом продавали с лотков на рынке. Но весь фокус заключался в том, что заявление от пострадавших — дирекции сахарного завода — никуда не поступило. Более того, узнав о том, что за их производством ведется наблюдение, на заводе были, мягко говоря, недовольны.

Поэтому все, на что сейчас решился Валентин Иванович, так это следовать курсу, проложенному «Москвичом». Номерные знаки «Опеля» он хорошо запомнил, и найти теперь владельца и его сотоварищей не станет особенно трудным. А вот эти двое вызывали в нем живейший интерес. Посему и ехал он сейчас след в след за старенькой машиненкой, на ходу гадая, куда те держат путь.

А они свернули на объездной дороге и взяли направление на ближайший пригородный поселок. Через полчаса, поколесив тесными переулками, они остановились у двухэтажного дома и вскоре скрылись за бетонным забором.

Скоропупов записал адрес, номера автомобилей и, довольный результатом своей ночной вылазки, отправился домой. Пусть он не спал эту ночь. Пусть жена опять станет ворчать и коситься в его сторону. Он сделал то, что должен был сделать — он сумел ухватить за конец путеводную нить огромного клубка хитросплетений. Все, что сейчас от него требуется, так это понаблюдать, а еще — немного подтолкнуть главных действующих героев к свершению новых подвигов. А уж он тогда не растеряется — он окажется рядом…

Валентин Иванович поставил машину на стоянку и неторопливым шагом двинулся к своему подъезду. Угловое окно восьмого этажа, окно его с женой спальни, призывно светилось.

— Ждет, — Скоропупов слегка улыбнулся.

Но теплое чувство, неожиданно ворохнувшееся у него внутри, тут же потухло, стоило вспомнить, каким неприязненным взглядом провожала она его на ночное дежурство. Объяснять ей, куда и зачем едет, он не стал, а просто сказал, что дежурит сегодня. Вовку из дежурной части он заранее предупредил, так что никаких недоразумений произойти не должно.

Но недоразумения все же произошли. Да такие, что Скоропупову поначалу показалось, что он сошел с ума, перемерзнув в ночном дозоре.

Перво-наперво отказалась открываться входная дверь. Сколько он ни ворочал ключом в замке, у него ничего не получалось. Затем не хотела открывать его жена, что-то лопоча испуганно за дверью. Ну а следом не замедлил явить ему свое обаяние и герой-любовник, взирая на ворвавшегося все же в дом Скоропупова из-за плеча своей возлюбленной, то бишь его, Скоропупова, жены.

— Что здесь за херня?! — взревел Валентин Иванович, чувствуя всем нутром, как прорезаются и растут с неимоверной скоростью рога на его голове. — Кто это?! И что он здесь делает?!

— Валечка! — Жена Варвара-краса, правда, без косы, а с новомодной стрижкой, сложила маленькие ручки на полуобнаженной груди и с умоляющей гримаской уставилась на мужа. — Я тебе сейчас все объясню!