Галина Романова - Стервами не рождаются!

— Это тот парень, что нес вас на плече через поле?

— Да! А вы откуда?.. Хотя, о чем это я! Вы же — милиция…

— Вы давно его знаете? — перебил ее Скоропупов.

— Да… Достаточно… Лет шесть. Потом наши пути разошлись. А когда он вышел из тюрьмы, то мы…

— Когда он вышел из тюрьмы? — вкрадчиво спросил Скоропупов. — Вы не помните точной даты?

— Точной нет. С месяц, может, чуть больше, а что? — Алевтина судорожно сглотнула.

— За что он сидел? — ответил вопросом на вопрос Валентин Иванович.

— Сбил человека. Насмерть… Пожилой мужчина в неположенном месте перебегал дорогу. Дениса тоже подставили, я больше чем уверена, — она старалась говорить спокойнее, но голос местами срывался, выдавая ее волнение.

— Алевтина, — прервал он ее задыхающийся лепет. — Вы только не волнуйтесь. Все, что вам сейчас нужно, это собрать вещи, если таковые имеются, и бежать из этого дома без оглядки.

— П-почему? — еле слышно спросила она, интуитивно чувствуя, что главное откровение еще впереди. — П-почему?

— Я пока не знаю, какую цель преследуют эти люди, что они хотят именно от вас, но так называемый Денис никогда не сидел в тюрьме. У него безупречная репутация. Он числится личным охранником Ивана Алексеевича, то бишь брата вашего босса, и его досье в полном порядке. Он никогда никого не сбивал на машине. Более того… Он вообще ни разу не нарушил правил дорожного движения. Именно такую справку мне выдали в ГИБДД города Москвы. Теперь вы понимаете, почему не должны там оставаться?! Кстати, а где он сейчас?

Алька сидела, молча уставясь на телефонную трубку, и постепенно сходила с ума. Во всяком случае, ей так казалось. Ее воздушные замки с оглушительным стеклянным звоном рушились, превращая в прах все, что она себе напридумывала…

— Ну сколько можно надо мной измываться?! — произнесла она вслух, уставившись невидящими глазами в стену напротив. — Ну сколько можно?!

— Алевтина! — надрывался Скоропупов в трубку. — Алевтина! Ответьте мне!

Она с недоумением посмотрела на телефон и одним движением, опуская на рычаг трубку и отталкивая все от себя, смахнула его со стола.

— Сволочи!!! — простонала она. — Какие же все сволочи!!!

Голову мгновенно сдавил огненный обруч, в ушах возник дикий гул. Но она не обращала на него внимания, она поднималась вверх по лестнице. Каждый шаг давался ей с трудом. Боли, горечи, пустоты — ничего не было. Только жуткий хаос в мозгу. Все мельтешило, плясало перед глазами, выдергивая из памяти сцену за сценой ее с Денисом недавних встреч.

— Лицедеи! — повторяла она раз за разом, разбрасывая в разные стороны аккуратно сложенные его рубашки. — Боже мой! Какой фарс! Предложение мне сделал!..

В этом месте она остановилась, бросила взгляд на кровать и расхохоталась…

Именно этот исступленный смех и напугал Лидочку. Она только что открыла дверь гостиной и, войдя, в недоумении рассматривала осколки телефонного аппарата, разбросанные по полу. И этот страшный хохот.

— Эй! — громко крикнула она. — Ты чего там? С ума сходишь, что ли?

Алевтина ей не ответила, лишь загремела чем-то, и Лидочка решила подняться наверх. Если честно, то она вообще не собиралась сюда приходить. Плевать ей было и на состояние здоровья этой дамочки, и на этих двух козлов, которые только и делали, что скакали вокруг нее. Последние два дня она, отсидев положенные восемь часов в приемной, шла к себе на квартиру, запиралась там и плакала.

Последняя надежда ее рухнула. Рухнула в тот час, когда она, подъехав поздно вечером к этому дому, увидела в оконном стекле два силуэта.

Мужчина обнимал женщину. Он гладил ее по волосам, целовал ее. А затем свет в окне погас. Больше Лидочке ничего не нужно было видеть. Она поняла, что проиграла. Она вернулась домой, достала бутылку коньяка и остаток вечера и большую часть ночи поверяла ей все свои горести.

Следующий день закончился тем же. Вернувшись со службы, она достала из пакета купленную в местном универсаме бутылку и, не раздеваясь, начала напиваться. Неизвестно, сколько бы их было еще — таких вечеров, наполненных отчаянием и ненавистью, злостью и пьяным угаром, но сегодня случилось нечто…

Нечто такое, о чем она не могла не сообщить ему…

Сенька маялся. Прошло два часа, как он вернулся домой, а все никак не мог успокоиться. Метался из спальни в кухню, оттуда в маленькую гостиную, но успокоения его страдающей душе не было. Веркины глаза неотступно смотрели на него из каждого угла, укоряя и умоляя о помощи.

«Ну почему я ушел?! — стонал он вслух. — Я не должен был оставлять ее там с ним наедине!!! Пусть она его жена! Пусть он мой друг!»

Стоп… От неожиданно посетившей его мысли Сеньке сделалось совсем худо.

Какой он к черту друг?! Ну росли на одной улице. Ну вместе служили. Потом Олег его на работу взял. Так и все! Общения-то, настоящего дружеского общения — не было! Олег ни разу за все годы не спросил, чем он, Сенька, живет. Ни разу не поинтересовался, как его дела, здоровье или еще что. Сенька, может, и рад был бы с ним поделиться, так тот никогда и слушать не хотел. Скривит свой рот в насмешливой гримасе и пошлет куда подальше.

А теперь еще и Верка…

Сенька с размаху плюхнулся на диван и застонал. Как он мог уйти?! Она так страшно закричала. Что там может произойти в его отсутствие — одному богу известно. А она такая нежная. Такая ранимая. Он бы за такую женщину все на свете отдал.

— Сволочь!!! — прорычал Сенька, вспомнив Олега.

Он с силой сжал кулаки и постарался прогнать слезы, больно резавшие глаза. Он сильный! Он никогда не плачет. Даже когда хоронил мать, не уронил ни слезинки, хотя чувствовал, что вместе с ней жизнь отняла у него большую часть души…

Старенькие ходики в спальне родителей методично помахивали маятником, неторопливо отсчитывая минуту за минутой. Казалось, время тянется нарочито медленно, дабы дать ему время успокоиться. Но не тут-то было! Словно раненый зверь метался Сенька по дивану, чувствуя, как кровоточит его сердце.

— Все! Не могу больше! — Он вскочил со своего места и ринулся вон из комнаты.

Перекладины лестницы, ведущей на чердак, натужно скрипели, когда Сенька карабкался по ним наверх. Там, в тайнике за трубой, у него спрятан пистолет. Зачем он его держит в доме, он и сам не знал. Олег сунул оружие один раз ему в руки и велел приберечь до случая. Знал бы Сенька тогда, для чего пистолет прятал…

Его голова уже скрылась в лазе чердака, когда во входную дверь кто-то осторожно постучал. Сенька насторожился и замер с занесенной для подъема ногой. Стук повторился, но уже более настойчиво.

Быстро вернув крышку чердака на место, он спустился вниз и подошел к двери. На крыльце кто-то нетерпеливо топтался.