Галина Романова - Обмани меня красиво

Надо же, как все складывается в этой жизни… Кто бы мог подумать, что из долговязого ушастого Новикова, вечно шастающего по их двору со свирепой рожей, получится такой благородный мачо. Надо же, как его пробрало… Полина и представить бы себе не смогла, что тот самый Новиков, который постоянно ходил в спущенных штанах и при каждом удобном случае старался им с Иркой нагадить, будет стоять перед ней на коленях в пыли и умолять ее только о том, чтобы она не уходила. Женька бы в жизни не стал становиться на колени. Он бы так сумел ее убедить, что у нее просто-напросто не нашлось бы возражений и она пошла бы за ним на край света. Что, собственно, она и сделала в свое время.

А за Степкой пошла бы? Вот это вряд ли… Когда он смотрел на нее безумными, полными тоски глазами, она ничего, кроме неловкости, не испытывала. Неловкости и дикого желания оказаться как можно подальше от этого места.

Коньяк сделал свое дело, разогнав тугой комок в горле и сделав дыхание не таким трудным. Полина ополоснула рюмку под краном, поставила ее на прежнее место и подошла к окну.

Лето, видимо, наконец-то решило наступить. Череда дождей, длившихся три недели, постепенно сошла на нет, уступив место погожим солнечным дням. Трава поднялась буйно, превратив их аккуратные газоны в привольные пастбища. Надо бы пойти на улицу, вытащить из гаража косилку и пройтись с ней по лужайкам, а то еще через неделю ни одна техника с этими зарослями не справится. Но Полина этого не сделала. Постояв у окна в бесцельном созерцании окрестностей, она пошла в гостиную и, забравшись с ногами на диван, закрыла глаза.

Итак, что она имеет…

Имеет она, по всей видимости, целый воз и маленькую тележку дикой несуразицы. Ей звонит какая-то женщина, по всему выходит, что незнакомая, и не просто просит, а требует сделать хоть что-нибудь, чтобы вывести на чистую воду ее, Полининого, мужа. Иначе… Иначе случится беда… Так, сегодня она позвонила с новой информацией, то есть сказала, кажется, что беда уже случилась, но может быть еще хуже. Что подразумевалось ею под бедой? Что произошло такого страшного в последние дни? Ничего, кроме смерти Антохи. Значит, эта леди считает, что ее Женька имеет какое-то отношение к его смерти?! Так, что ли, получается?! Наверное… Логичный вопрос, вытекающий из этого: какое он имеет к этому отношение? Он что же, упоил Антоху до смерти или просто убил, хладнокровно и преднамеренно? Но Степка сказал, что Женька на такое не способен, в смысле хладнокровных убийств, потому и отмел историю с убийством из прошлого напрочь. Заявил, что знавал людей, способных на такое, и что Женька к ним не относится. Тогда каким боком может ее супруг соприкоснуться со свершенным злодеянием, если, конечно, это и в самом деле было убийство? Сообщники…

Полина почувствовала, как внутри у нее все тоненько и противно заныло.

Господи, как же страшно, если все это окажется правдой! Как невозможно жутко осознавать, что прожила все эти годы с человеком, у которого три двойных дна! Может быть, она ошибается и та женщина вместе с ней? То есть наоборот, та женщина ошибается и ее вводит в заблуждение? Но почему тогда Ирка так уверена, что Антон умер не своей смертью?! Почему так рассвирепела, не звонит уже столько дней?

Ладно. Полина вытерла слезы: надо же, она даже не заметила, что снова расплакалась. Ну да ладно, едем дальше…

Допустить, что ее Женька мерзавец, творящий зло да еще вступивший в сговор с группой лиц, было невыносимо, но другого выхода не было. Приходилось сделать над собой чудовищное усилие и все же это допустить.

Итак, ее муж злодей и у него есть сообщники. Чем они могут заниматься? Сбытом наркотиков, сутенерством, игорным бизнесом, укрыванием от государства своих доходов? Господи, вариантов-то может быть сотня! Недаром Уголовный кодекс имеет не один десяток страниц. На какой из них ей остановиться? Наверное, на том самом преступлении, которое откопал въедливый Антоха. А докой он был только в одном деле — в том самом, за которое получал честные деньги от государства, то есть у Женьки и его банды (вот бредятина-то!) были секреты от нашего Российского государства и обладателем этих секретов каким-то образом стал муж ее сестры. Стал бы он шантажировать Женьку? Нет, никогда. Он бы пришел к нему и честно, лоб в лоб, сказал бы ему об этом. Был он у Жени или нет? Надо узнать…

Пожалуй, с этого и стоит начинать, решила Полина. Надо выяснить, был ли накануне своей смерти Антон у Женьки в офисе и чем он вообще занимался в последние дни своей жизни.

Так… допустим, Антон и в самом деле обнаружил что-то противозаконное и сказал об этом Женьке. Договориться, судя по всему, они не смогли, и Антона убивают…

Нет, не так. Что-то не состыковывается. Если бы за это убивали, то Антохи уже давно не было бы в живых. Он каждую неделю натыкался на скандальную историю с нарушениями налогового законодательства, но как-то лавировал, как-то уговаривал, как-то все эти дела улаживал, к тому же в этой связи не лезет ни в какие ворота нашептанная ей по телефону история с Женькиным прошлым, опять же — эти две записки. Если только… Если только Антону каким-то образом об этом не стало известно. Он узнает, приходит к Женьке и опять-таки припирает его к стенке неопровержимыми доказательствами его вины. Нет, не его, а группы лиц, потому что вроде бы Женька не способен был на убийство по версии Степана.

— Бр-ррр. — Полина даже головой затрясла, настолько она запуталась в том, что может быть, а что не может. — С ума сойти можно…

Сойти с ума действительно было от чего. Что такое мог совершить ее муж, что тайна непременно должна была быть похоронена в могиле? Что-то наверняка очень страшное, раз они не смогли договориться.

Тут Полина вспомнила о газетных заметках и метнулась в холл. Сумку она зашвырнула в угол, едва переступив порог. Расстегнув «молнию», она вытащила скомканные листы и, расправив их прямо на полу, начала внимательно просматривать каждую статью поочередно.

Она вчитывалась, перечитывала снова и снова, прикидывала и сопоставляла. Через двадцать минут у нее уже слезились глаза и дико болела голова, и не столько оттого, что качество копий оставляло желать лучшего, а оттого, что ее выбор все сильнее склонялся к выбору Степана.

Статью об убийстве на рынке она сразу отложила в сторону, поскольку автор статьи в финале указывал на то, что все виновники происшедшего были задержаны. Если были задержаны, значит, всем им было предъявлено обвинение. А если так, то это уже перестает быть тайной.

Истории с автокатастрофами ее не интересовали в той связи, что шлейфа от этих историй тоже не может быть никакого.

Ну сбили старушку, и что? Там тоже виновные были установлены и наказаны.