Ольга Тарасевич - Смертельный аромат № 5

– Арина, ты что? Забыла? Мы же репетировали! – набросился с упреками Легков.

Она рефлекторно отвернулась от дизайнера и согнулась пополам.

Из нее потоком хлынула зеленая зловонная жидкость.

«Блин! Неужели как Катьку? Вагит? Но за что?» – подумала Арина.

Последним, что она услышала, были возмущенные крики Легкова:

– Ты испортила мне платье…

– Выпей, тебе станет легче. – Наташа Захарова протянула Петру снотворное. – Петенька, ты плачешь уже три часа. Сейчас утро. Вчера тоже не спал. Выпей, пожалуйста.

Петр послушно, как ребенок, проглотил таблетку, запил водой и вновь залился слезами.

– Я погиб. Меня уничтожили. Эти платья никогда не смогут быть представлены. Я не рассчитаюсь с долгами… Погиб…

Его всхлипывания становились все тише и тише. Потом они умолкли, и Наталья, облегченно вздохнув, накрыла Петра пледом. Костюм, конечно, помнется. Но если начнет раздевать Петра – вдруг проснется?

После того, как прошел первый шок, вызванный смертью Арины, с губ Наташи готово было сорваться:

– Я же тебе говорила, что надо отложить представление коллекции. Ты не послушал! И вот результат. Показ пришлось прекратить. Приехала милиция, и нас, и всех приглашенных гостей терзали вопросами. Страшно даже подумать, что завтра напишут в газетах. А по телевизору уже кричат: очередная смерть модели. Если бы ты только меня послушал…

Но ни единого упрека вслух не прозвучало. Пете нельзя говорить такое. Ни сегодня, ни потом. Это убьет его. Уничтожит.

Все произошло так неожиданно и быстро… Заслышав крики за кулисами, Наташа вместе с моделью, которой она подправляла макияж, помчалась по коридору.

– Аринка «залетела»! Сто пудов, с пузом, – воскликнула девушка. – Смотри, смотри, ее наизнанку выворачивает…

– Ты испортила мне платье! – визжал Петр, размахивая руками. – Скажите ведущему, пусть объявит техническую паузу! У Ивановой еще три выхода!

Когда Арина потеряла сознание, ее долго прыскали водичкой, хлопали по щекам. Леночка Быстрова сбегала за нашатырем. От едкого запаха встрепенулась вся шумящая за кулисами толпа, но Арина осталась лежать без движения.

Пошатываясь, появилась Ирина Суханова. Держась за стену, возмутилась пьяным голосом:

– В чем дело? Что случилось? Посидеть-расслабиться спокойно не дадут!

Посмотрев на лежащую на полу девушку, она закричала:

– Идиоты! Что вы стоите! «Скорую» вызывайте, быстро! Кто-нибудь, мобилу мне живо!

Ее трясущиеся руки не могли попасть по кнопкам. Наташа растерянно осмотрелась по сторонам, прикидывая, у кого из девочек может оказаться мобильник. Она же выскочила из гримерки как ошпаренная, свой не захватила.

Осмотрелась и вздрогнула. У стоящего чуть в стороне Дмитрия Платова был такой довольный вид…

Врачи «Скорой помощи» занялись Петром. Помочь Арине было уже невозможно. Петя что-то глотал и снова рыдал в три ручья, ему делали инъекции.

Перед допросом он успокоился, помрачнел, уставился невидящими глазами в одну точку. Пытался отвечать на вопросы и не мог, слова застревали в горле.

Свой допрос Наталья Захарова не помнила совершенно. Что-то говорила человеку в форме, что-то подписывала. Все мысли были о Петре.

Они ехали в такси, когда у Легкова зазвонил сотовый телефон. Петр, казалось, не слышал звонка, и Наташе пришлось вытащить разрывающийся мобильник из кармана его пиджака.

– Могу я поговорить с Петром?

Услышав голос банкира, женщина растерялась.

– Вы знаете, будет лучше, если вы перезвоните позже. Во время представления коллекции произошла трагедия, погибла девушка. Петр рядом, но он в таком состоянии…

– Насрать мне на его состояние! Так ему и передайте! Насрать! Я телевизор включаю и ни во что не врубаюсь. Короче, кто там кого убил – дело ваше, сами разбирайтесь. Я больше Петю финансировать не буду. На фига мне лишний геморрой. И пусть бабки мне гонит живо!

Наташа залепетала:

– Подождите, пожалуйста. Извините. Но вы же понимаете: коллекцию так и не показали. Поэтому заказов на изготовление моделей нет, клиенты ее не увидели. Но мы что-нибудь придумаем. Возможно, позднее…

– Никаких позднее! – перебил банкир. – Это, как я понял, уже вторая манекенщица умерла. Из тех, что вы планировали задействовать. Я в командировке находился, сегодня только в Москву вернулся. А Петины мозги где? На фига было эту кашу заваривать?! Короче. Пусть возвращает бабки срочно – и никаких разговоров.

Банкир отключился, и Петр прошептал:

– Я погиб… Меня подставили. Я все слышал. Наташа! Откуда у меня такие деньги…

По его щекам вновь заструились слезы. Он рыдал в такси, в лифте своей «высотки», в гостиной.

Сердце Натальи заходилось от боли. Как помочь? Что делать?

Она не придумала ничего другого, как заставить его выпить снотворное…

Лечь спать самой? Невозможно. Не получится. Надо думать, как вернуть деньги. Бюджет показа, судя по тем документам, которые попадались на глаза, составил минимум двести тысяч долларов. Сумма огромная. За ее квартиру столько не выручишь. Пете нужна его собственная прежде всего для работы. В «однушке», в спальном районе, какое может быть вдохновение…

«Ничего не придумать, – в отчаянии подумала Наташа. – Никаких мыслей в голове. Только и вспоминаю, как Арина умерла. Не могла умереть где-нибудь в другом месте! Из-за этой девочки одни проблемы. То я ревновала. Теперь вот приходится искать деньги. А голова не соображает. Все время вспоминается вчерашний вечер…»

– Володя, послушай, правильно ли я написала. Елки-палки, ну и «мышка» у тебя! Заменить, что ли, сложно?

Лика Вронская сидела в кабинете своего приятеля, следователя Владимира Седова, и, высунув от напряжения язык, пыталась подвести курсор к файлу со статьей.

– В бюджетной организации все сложно, – буркнул Седов.

– Наконец-то! Итак, внимай. И отслеживай лексику. Я, конечно, барышня не совсем темная, детективы пишу, терминологией более-менее владею. Но ты все равно контролируй. Вдруг что-нибудь перепутаю. Поехали! «Вчера снова погибла молодая красивая девушка. Это уже четвертая смерть за последнее время, и есть все основания поинтересоваться у правоохранительных органов, как продвигается расследование. Почему девушки продолжают умирать, а единственный привлеченный к ответственности по этому делу…»

– Не привлеченный! Был задержан, потом арестован, а вчера вечером отпущен на свободу, – поправил Володя, недовольно нахмурив светлые брови.

– Дружище, спасибо! Поехали дальше…

Когда Вронская закончила чтение, Седов закурил сигарету и сказал:

– Больше неточностей нет. Но у меня такое ощущение возникает, что ты голову в петлю засовываешь, а я у тебя табуретку из-под ног выбиваю. Зачем тебе это, мать, надо? Жить надоело? Вагит Имранов тебе после этой статьи башку открутит и скажет, что так и было. Вот видишь, я прав! Амнистия подтвердила. Да, моя птичка, засри Вронскую с ног до головы. Пусть моется, а не глупостями занимается!