Ольга Тарасевич - Проклятие Эдварда Мунка

– Антон! Хватит. Уходи, – Марина распахнула дверь и подтолкнула любовника к порогу.

Мужчина задержался еще на пару секунд, чтобы запечатлеть на ее губах нежный поцелуй, и помчался вниз по ступенькам узкой лестницы.

Закрыв дверь, Марина посмотрела на часы. Уже почти утро. Сейчас примет ванну – а потом спать.

Она вылила в джакузи немного лимонной пены и вздрогнула. Кто-то отчаянно нажимал на звонок.

«Надо бросать Антона. По-хорошему он не понимает. Придется принимать радикальные меры», – думала она, торопясь в прихожую.

На пороге стоял Саша Сулимский. Замерзший, с покрасневшими щеками и совершенно безумным взглядом. Он хлюпнул носом и застонал:

– Марина, прости меня. Все, что хочешь – только не прогоняй.

Руки озябшие – а в них хорошо. Ледяные губы прижимаются к шее. Только бы это никогда не заканчивалось. Кто-то говорил об освобождении и свободе? Ерунда. Показалось. Ей не вырваться из сладкого плена. Этот мальчик сводит ее с ума.

Марина отстранилась, взлохматила его льняные волосы.

– Ты откуда здесь? Почему как ледышка?

Саша опять шмыгнул носом.

– Ты была не одна. Я ждал, пока он уйдет. Мне все равно. Не прогоняй меня, любимая, ладно?

– Ты всю ночь сидел во дворе?

Он кивнул, стащил куртку, наблюдая за ее глазами. Он может снять верхнюю одежду, разуться? Она не выгонит его? Не сердится?

– Пошли в ванную, горе мое. Ты простудишься.

– Все равно…

От теплой воды и глотка коньяка, который Марина заставила его сделать, Сашу быстро разморило. Он опустил голову на край ванны, закрыл глаза. Только его рука крепко сжимала Маринину ладонь – как будто бы она собиралась сбежать, а он держал ее крепко-крепко, не выпуская.

Марина сдула залепивший лицо комок пены, включила массажные струйки воды. Как здорово лежать с ним в ванной и ни о чем не думать. Пусть держит ее за руку и никуда не уходит. Так. Но ведь это же он хотел уйти?

– Саша, а почему ты не звонил?

Он открыл глаза, чернющие, выразительные, и пробормотал:

– Я хотел тебя убить…

– Что?!

– Я хотел тебя убить.

Марину одолел приступ смеха. Она хохотала как сумасшедшая. Убить? Ее? Да за что?!

– Так в чем проблема, – смех еще булькал в груди. – Что же ты не выполняешь задуманное? Обцеловал всю. В джакузи залез. Нет в вашем поколении истинной целеустремленности!

– Есть.

Интонация его голоса стерла улыбку с Марининого лица. Ей стало понятно: мальчик не шутит.

Саша продолжил:

– Целеустремленности мне лично не занимать. Но за эту ночь я понял, что не смогу тебе причинить зла. Если ты умрешь – я тоже умру. Я не могу без тебя. Можешь мучить меня дальше.

– Слушай, а как именно ты хотел меня убить? – не унималась Марина. Понимала, что мальчик не шутит, но все-таки не могла поверить. – Из пистолета?

– Это было бы слишком просто. У тебя на кухне отличный набор острых японских ножей. Я обратил на них внимание, когда ты кокетничала по телефону с другим… Знаешь, наверное, мне пора. Через пару часов я должен быть в офисе.

Марина выбралась из ванны, накинула халат, сходила в спальню за чистым полотенцем.

– Вот, держи. Вытрись, – она коснулась его плеча и охнула. – Да ты весь горишь. И лоб горячий!

– Голова болит, – он облизнул пересохшие губы. – Но ты не беспокойся, я сейчас уйду. Я знаю, что ты любишь спать одна.

Ну, куда было его выгонять в таком состоянии?

Марина набрала телефон редактора «Искусства» и сказала, что сегодня утром системный администратор будет бороться с вирусами в ее домашнем компьютере. Потом она скользнула к Саше под одеяло и, досадуя на нахлынувшую нежность, закрыла глаза.

«Какое счастье – просто чувствовать его рядом. Можно повернуться и поцеловать его губы. И он ответит на поцелуй, – думала Марина. – Пусть сегодня так и будет. Но завтра… Я клянусь! Если он и будет в моей жизни и в моем теле, то уж в свою постель я его больше не впущу ни за что…»

Возле уха защекотало теплое дыхание.

– Выходи за меня замуж, – пробормотал Саша. – Быть вместе – это такое счастье.

Марина осторожно разомкнула сжимавшие талию ладони и повернулась. Парень спал, на горящем от жара лице блестели бисеринки пота.

– Быть вместе – это счастье, – сквозь сон повторил он и, не просыпаясь, зашарил руками по одеялу.

Марина смиренно сжала Сашину раскаленную ладошку, потом положила ее на свое бедро.

Глупый мальчик, думала она, глупый простудившийся мальчик. Это одна из самых больших иллюзий – жить с любимым человеком долго и счастливо и умереть в один день. Долго жить вместе можно. Но можно ли чувствовать себя при этом счастливым? Не заскучать, когда любимый изучен до мельчайших подробностей? Не растерять счастье в пылу ссор? Не задыхаться от размеренной предсказуемости?

Из собственного опыта Марина делала лишь один вывод. Малоутешительный. Да и жизнь ее родителей, видимо, также не являлась аргументом в пользу красивой мечты. В противном случае они жили бы вместе… Точно такая же картина и у друзей, и, знакомых. Сегодня почти каждая семья – это минимум вторая попытка наладить отношения.

Просто Саше немногим за двадцать. Только в этом возрасте любят так – безрассудно, безоглядно, думая, что на всю жизнь…

Первый снег, накрывший двор белым покрывалом, Василия Михайловича Бубнова не радовал. Он поднял воротник пальто, пытаясь закрыться от мокрых, щекочущих лицо хлопьев, надвинул на глаза козырек кепки и быстро зашагал к школе. За темной подковкой здания – стадион. А чуть дальше – опорный пункт милиции, где его в настоящий момент ждет некий Валькович Александр Иванович. Подумать только: Карину Макеенко убили! Черт знает, что в этом мире творится! Кого, интересно, обидела эта невинная горлица?

Василий Михайлович уже было придремал на мягком диване у телевизора. Его разбудила трель телефона, он бросил взгляд на часы – начало одиннадцатого – и рывком снял трубку.

– Василий Михайлович Бубнов?

– Совершенно верно.

– Вас беспокоит ваш участковый, лейтенант Александр Иванович Валькович. И вот по какому вопросу. Убита Карина Игоревна Макеенко, 1970 года рождения, проживающая по адресу Алтуфьевское шоссе, дом 14, квартира 153. Соседний с вашим подъезд, если не ошибаюсь.

У Василия Михайловича невольно вырвалось:

– Да вы что! Я знал ее… Когда ее убили? Кто?

Участковый оживился, принялся убеждать:

– Все расскажу при личной встрече. Зайдите в опорный пункт для дачи объяснений. Мы опрашиваем всех жильцов дома, чьи номера указаны в телефонной книжке убитой.

– Никогда бы не подумал, что сотрудники правоохранительных органов по ночам работают. Прямо 37-й год какой-то, – недовольно сказал Бубнов и поморщился. Выходить на улицу на ночь глядя совсем не хотелось.